"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

как подозревал Робин, был английским. Он вырвал лист бумаги из своего дневника, положил его рядом с запиской Гриффина и написал романизацию каждого иероглифа. Некоторые слова пришлось угадывать, поскольку латинизированные китайские слова очень сильно отличались по написанию от английских, но в конце концов, отработав несколько общих схем замены — tè всегда означало «the», ü было oo — Робин разгадал код.

Следующая дождливая ночь. Открой дверь ровно в полночь, подожди в фойе, а затем выйди обратно в пять часов вечера. Ни с кем не разговаривай. После этого сразу же отправляйся домой.

Не отклоняйся от моих инструкций. Запомни, потом сожги.

Коротко, прямо и минимально информативно — прямо как Гриффин. В Оксфорде постоянно шел дождь. Следующая дождливая ночь может быть завтра.

Робин перечитывал записку снова и снова, пока не запомнил все детали, затем бросил оригинал и расшифровку в камин, внимательно наблюдая, пока каждый клочок не превратился в пепел.

В среду пошел дождь. Весь день был туманный, и Робин с нарастающим ужасом наблюдал за темнеющим небом. Когда он вышел из кабинета профессора Чакраварти в шесть, мелкий моросящий дождь медленно окрашивал тротуар в серый цвет. К тому времени, когда он дошел до Мэгпи-лейн, дождь усилился и превратился в сплошной ливень.

Он заперся в своей комнате, положил на стол заданную ему латинскую литературу и попытался хотя бы смотреть на нее, пока не наступит час.

К половине одиннадцатого дождь возвестил о своем постоянстве. Это был такой дождь, который казался холодным; даже в отсутствие злобного ветра, снега или града сам стук по булыжникам был похож на удары кубиков льда по коже. Теперь Робин понял, почему Гриффин так себя вел: в такую ночь можно было видеть не больше чем на несколько футов дальше собственного носа, а если бы и можно было, то не хотелось бы смотреть. Такой дождь заставлял идти с опущенной головой, сгорбив плечи, безразлично взирая на мир, пока не доберешься до теплого места.

Без четверти полночь Робин накинул пальто и вышел в коридор.

— Куда ты идешь?

Он замер. Он думал, что Рами спит.

— Забыл кое-что в стеллажах, — прошептал он.

Рами наклонил голову.

— Опять?

— Полагаю, это проклятие, — прошептал Робин, стараясь сохранить спокойное выражение лица.

— Льет. Иди и забери его завтра. — Рами нахмурился. — Что такое?

— Мои чтения, — почти сказал Робин, но это не могло быть правдой, потому что он якобы работал над ними всю ночь. — А, просто мой дневник. Он не даст мне спать, если я его оставлю, я нервничаю, если кто-то увидит мои записи…

— Что там, любовное письмо?

— Нет, просто… это заставляет меня нервничать.

Либо он был потрясающим лжецом, либо Рами был слишком сонным, чтобы беспокоиться.

— Убедись, что я завтра встану, — сказал он, зевая. — Я проведу всю ночь с Драйденом, и мне это не нравится.

— Обязательно, — пообещал Робин и поспешил за дверь.

Из-за проливного дождя десятиминутная прогулка по Хай-стрит показалась вечностью. Вавилон сиял вдали, как теплая свеча, каждый этаж был полностью освещен, словно сейчас была середина дня, хотя в окнах почти не было видно силуэтов. Ученые Вавилона работали круглосуточно, но большинство забирали свои книги домой к девяти или десяти, и тот, кто оставался там в полночь, вряд ли покинул бы башню до утра.

Дойдя до зелени, он остановился и огляделся. Он никого не увидел. Письмо Гриффина было таким туманным; он не знал, стоит ли ему ждать, пока он мельком увидит кого-нибудь из агентов «Гермеса», или же ему следует идти вперед и точно следовать его приказам.

Не отклоняйся от моих инструкций.

Колокола прозвонили полночь. Он поспешил к входу, во рту пересохло, дыхание перехватило. Когда он достиг каменных ступеней, из темноты материализовались две фигуры — оба юноши в черных одеждах, чьих лиц он не мог разглядеть под дождем.

— Иди, — прошептал один из них. — Поторопись.

Робин подошел к двери.

— Робин Свифт, — произнес он тихо, но отчетливо.

Стражи узнали его кровь. Замок щелкнул.

Робин распахнул дверь и замер на пороге на мгновение — ровно настолько, чтобы стоявшие за ним фигуры успели проскользнуть в башню. Он так и не увидел их лиц. Они пронеслись по лестнице, как призраки, быстро и бесшумно. Робин стоял в фойе, дрожа от дождя, стекавшего по его лбу, и смотрел на часы: секунды приближались к пятиминутной отметке.

Все было так просто. Когда пришло время, Робин повернулся и вышел за дверь. Он почувствовал легкий толчок в поясницу, но в остальном ничего не ощутил: ни шепота, ни звона серебряных слитков. Оперативников «Гермеса» поглотила темнота. Через несколько секунд их как будто и не было вовсе.

Робин повернулся и пошел обратно в сторону Мэгпай-лейн, дрожа от страха и головокружения от смелости того, что он только что сделал.

Спал он плохо. Он продолжал ворочаться в своей постели в кошмарном бреду, пропитывая простыни потом, мучимый полуснами, тревожными экстраполяциями, в которых полиция выбивала дверь и тащила его в тюрьму, заявляя, что они все видели и все знают. Он заснул как следует только ранним утром, и к тому времени он был настолько измотан, что пропустил утренние колокола. Он не проснулся, пока к нему в дверь не постучал помощник охранника и не спросил, не хочет ли он в этот день вымыть полы.

— О… да, извините, дайте мне минутку, и я выйду.

Он побрызгал водой на лицо, оделся и выскочил за дверь. Его группа договорилась встретиться в учебной комнате на пятом этаже, чтобы сравнить свои переводы перед занятиями, и теперь он ужасно опаздывал.

— Вот ты где, — сказал Рами, когда он пришел. Он, Летти и Виктория сидели за квадратным столом. — Извини, что я ушел без тебя, но я думал, что ты уже ушел — я дважды стучал, но ты не ответил.

— Все в порядке. — Робин сел в кресло. — Я плохо спал — наверное, из-за грома.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Виктория выглядела обеспокоенной. — Ты вроде как… — она неопределенно помахала рукой перед лицом, — бледный?

— Просто кошмары, — сказал он. — Такое иногда случается.

Это оправдание прозвучало глупо, как только покинуло его рот, но Виктория сочувственно похлопала его по руке.

— Конечно.

— Мы можем начать? — резко спросила Летти. — Мы только что промучились с лексикой, потому что Рами не позволил нам продолжать без тебя.

Робин поспешно перелистывал свои страницы, пока не нашел вчерашнего Овидия.

— Извини — да, конечно.

Он боялся, что не сможет высидеть всю встречу. Но каким-то образом теплый солнечный