Ложная девятка, часть третья - Аристарх Риддер

— Температура в печах — около 700 градусов, — объяснял Сайкин, показывая на плавильные агрегаты. — Мы используем несколько типов литья: в кокиль, под давлением, в землю. Каждый имеет свои особенности и применяется для определенных деталей.

Особенно впечатляло литьё под давлением: расплавленный металл под огромным давлением впрыскивался в металлическую форму, заполнял её и застывал, образуя готовую деталь с точными размерами.

— В этом цехе мы отливаем блоки цилиндров, головки блоков, коллекторы, картеры, — пояснял Сайкин. — Качество литья критически важно для надежности двигателя. Например, в блоке цилиндров недопустимы даже микроскопические поры.

Нам показали специальную лабораторию, где отливки проверялись на дефекты с помощью рентгена и ультразвука.

— Мы отбраковываем менее одного процента деталей, — сказал Сайкин. — Это лучший показатель в автомобильной промышленности страны.

Следующим был механический цех, где работал отец. Здесь было намного тише, но все равно приходилось говорить громко из-за гула множества станков.

— В этом цехе, — Сайкин положил руку на плечо отца, — работают настоящие ювелиры металла. Они превращают грубые заготовки в точные детали с допуском иногда в сотые доли миллиметра. А благодаря Георгию Александровичу и его работе, — Сайкин положил руку на плечи отца, — процент брака на этом этапе такой что им можно пренебречь

Отец смущенно улыбнулся, было видно, что ему приятно.

В механическом цехе нам показали новейшие станки с числовым программным управлением (ЧПУ). В 1984 году это была передовая технология.

— Эти станки работают по заранее составленной программе, — объяснял Сайкин. — Оператор задает параметры, и станок автоматически выполняет все операции: точение, фрезерование, сверление, расточку.

Он указал на один из станков, где обрабатывался коленчатый вал:

— Раньше для обработки такой детали требовалось несколько станков и несколько операторов. Теперь всё делает один станок. Точность обработки — до пяти микрон. Это в двадцать раз тоньше человеческого волоса.

Круглова особенно заинтересовала эта технология, он как оказалось был небольшим фанатом автоматизации всего и вся.

— А сложно программировать такие станки?

— Непросто, конечно, — ответил Сайкин. — У нас есть специальное конструкторское бюро, где инженеры разрабатывают программы для станков. Но дело того стоит — производительность повышается в разы, а качество становится стабильным.

Из механического мы перешли в цех двигателей. Здесь на специальном конвейере собирались знаменитые моторы ЗиЛ.

— Мотор — это сердце автомобиля, — объяснял Сайкин. — Сборка происходит поэтапно. Сначала в блок цилиндров устанавливается коленчатый вал с коренными подшипниками, затем шатуны с поршнями, распределительный вал, клапанный механизм.

Нам показали, как на специальных стендах каждый двигатель проходит испытания.

— Каждый мотор тестируется в течение часа, — пояснил Сайкин. — Проверяется мощность, крутящий момент, расход топлива, уровень шума, температурный режим. Мощность двигателей для разных моделей разная: для грузовиков ЗиЛ-130 — 150 лошадиных сил, для ЗиЛ-131 — 180, а для правительственных лимузинов ЗиЛ-4104 — до 315.

Особенно впечатлили стенды, где двигатели работали в различных режимах, имитирующих реальную эксплуатацию.

— На этом стенде мы проверяем долговечность, — объяснил Сайкин. — Двигатель работает на повышенных оборотах в течение 100 часов, что эквивалентно пробегу в 50 тысяч километров. Если после этого все параметры в норме — двигатель идет в серию.

В сборочном цехе нам показали главный конвейер. Это было самое впечатляющее зрелище за всю экскурсию. Огромный цех длиной около километра, сотни рабочих на различных постах, и на медленно движущейся ленте постепенно, шаг за шагом, голая рама обрастала деталями, превращаясь в готовый грузовик.

— На главном конвейере рождается до 200 грузовиков в день, — с гордостью сказал Сайкин. — Конвейер разделен на несколько участков: сначала на раму устанавливают мосты, подвеску, рулевой механизм, тормозную систему. Затем монтируется двигатель, коробка передач, кардан. На следующем участке устанавливается кабина, которая собирается на отдельном конвейере. И наконец, финальный этап — установка колес, электрооборудования, заправка технологическими жидкостями.

Сайкин показал нам интересную техническую особенность конвейера:

— Обратите внимание, конвейер имеет неодинаковую скорость на всех участках. На сложных операциях он замедляется, на простых — ускоряется. Это позволяет равномерно распределить нагрузку между рабочими.

Валентин Козьмич заметил:

— Как в футболе — то замедляешь темп, то резко ускоряешься, в зависимости от ситуации.

— Именно, — согласился Сайкин. — Каждая операция расписана по секундам. Никаких простоев, мяч всегда в движении.

Особый интерес вызвал участок, где на готовые автомобили устанавливались кузова самосвалов, цистерны, фургоны и другие специальные надстройки.

— У нас более 50 модификаций базовой модели ЗиЛ-130, — пояснил Сайкин. — Помимо стандартного бортового грузовика мы выпускаем самосвалы, тягачи, автобусы, пожарные машины, автокраны, рефрижераторы и многое другое.

Отдельно нам показали цех малых серий, где собирали правительственные лимузины ЗиЛ-41045. Это было особое место — чистое, почти стерильное, с особой атмосферой.

— Здесь всё по-другому, — тихо сказал Сайкин. — Эти машины собираются почти вручную, каждая — произведение искусства. В год выпускаем не больше двенадцати-пятнадцати. Используем особую сталь марки 40ХНМА с повышенной прочностью, специальную кожу для салона, даже дерево для отделки — карельскую березу.

Мы с ребятами с интересом рассматривали роскошный черный лимузин, который стоял в углу цеха. Сайкин разрешил нам заглянуть внутрь.

— Обратите внимание на технические особенности этой машины, — сказал он. — Пятиступенчатая автоматическая коробка передач, гидроусилитель руля, четырехконтурная тормозная система с АБС, климат-контроль, способный поддерживать в салоне температуру с точностью до одного градуса, электроприводы стекол, сидений, зеркал. Некоторые из этих технологий пока еще не используются даже в серийных западных автомобилях.

Валентин Козьмич с интересом рассматривал приборную панель:

— Впечатляет. А двигатель здесь какой?

— Семилитровый V8 мощностью 315 лошадиных сил, — ответил Сайкин. — Разгон до 100 километров в час за 13 секунд, максимальная скорость — 190 километров в час. При весе в три тонны это очень достойные показатели.

После этого нас повели на испытательный полигон, где проверяли готовые машины. Специальная трасса с различными препятствиями, уклонами, разными типами покрытий тестировала все системы автомобиля.

— Здесь каждая машина проходит проверку, — объяснял Сайкин. — Тормоза, устойчивость, проходимость — всё должно соответствовать стандартам. Обратите внимание на этот участок с бельгийской брусчаткой — он специально создан для проверки устойчивости подвески к вибрациям. А вот тридцатиградусный уклон для проверки тормозов и трогания с места.

Главный инженер полигона предложил:

— Может, хотите прокатиться? У нас как раз новая модель проходит испытания, машина опытная.

—