Арена: Уровень первый - Роман Костенко

чувствовал себя так сильно на своем месте, как сейчас. Мне было стыдно признаться самому себе, но даже моя семья так не радовала меня при жизни, как сейчас порадовало убийство. Как радует звук ревущей, выкрикивающей мое имя толпы, разлитой крови соперника и осознания, что я силен и готов становиться еще сильнее. Я все еще ненавижу императора за то, что он сотворил? Или я просто хочу иметь такую же силу, как у него? Может я жаден до власти и, убив его и заняв его место, стану еще большее жестоким и непредсказуемым человеком? Мне сложно ответить на все эти вопросы, когда я стою возле убитого мною разумного существа и радуюсь этому. Я маньяк, убийца, животное и просто плохой человек. Наверное, именно поэтому я сейчас на своем месте. Возможно, император своей войной дал возможность свободно убивать и через убийства получать любовь огромной разъяренной толпы, которая принесет мне славу и деньги. А может она же мне и поможет избавиться от императора? Заслужив абсолютную любовь толпы, смогу ли я пустить ее на борьбу с императором? Найду ли я среди них тех, кто захочет мне помочь свергнуть… не только императора, но и его режим? Да, именно! Зачем мне так рисковать только ради убийства императора? Нужно уничтожить все, что он имеет, как он уничтожил все, что имел я. Тогда может империя станет другой и не будет больше ломать чужие судьбы только ради своих амбиций?! Пора мыслить масштабно.

Глава 10

По прибытию в лудус после своего первого боя на арене, господин сразу же вызвал меня на ковер. Впервые я поднимаюсь выше первого этажа.

Большие гранитные коридоры, из которых видны выходы в самые разные комнаты. Тут были и гостиные, и купальные и даже, если я правильно прочитал, комнаты для оргий. А они умеют развлекаться.

Меня не долго водили по второму этажу и сразу повели на третий. На сколько я понял, последний этаж был для личного пользования. Там были спальни, кабинеты, детские даже, хотя я детей здесь ни разу не видел. И да, тут именно кабинеты, в множественном лице, потому что их было несколько. Хотя я знаю, здесь живет только господин со своей женой, которую мы так ни разу и не видели. Самое прекрасное, что я увидел, подходя к одному из таких кабинетов, в котором сидел господин – каменные бюсты всех чемпионов дома. Их было много. Очень много. Весь коридор от лестницы до кабинета был заставлен бюстами. Никто из них мне знаком не был, кроме наставника. Последний десятиуровневый боец дома Сатиат. Наверное, это своего рода честь – увековечить себя в этом доме.

В самом кабинете господин сидел спиной к выходу. Он смотрел из окна на тренировочную площадку, наблюдая за тем, как веселятся новички после своего первого боя на арене.

— Иногда я себя чувствую многодетным отцом, когда вижу эту неподдельную радость после первого убийства на арене.

— Они заслужили эту радость, господин.

— О да, заслужили. Я с тобой полностью согласен, — он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. — Ты делаешь успехи. Уже. Еще недавно ты был дикарем, что показывал всем вокруг свои клыки, а сегодня ты сражался на арене, как гладиатор, пользуясь всеми советами и нравоучениями своих учителей. Это прелестно.

— Я просто переосмыслил свое отношение к убийствам.

— Приятно это слышать, — господин сел за свой рабочий стол. — И еще приятнее было видеть твой бой. Толпа тебя полюбила. Редко такое бывает в первом бою. Теперь самое главное удержать эту любовь. Она ведь такая хрупкая и мимолетная, что сегодня она есть, а завтра уже нет.

— А разве просто выигрывать будет недостаточно?

— Может быть достаточно. Но проигрывая ты точно потеряешь их любовь. Тренируйся еще лучше, еще усерднее.

— Так я и планировал, господин.

— Хорошо. Ступай обратно в лудус, но по пути взгляни в лицо каждому, кто когда-то стоял здесь на твоем месте в свое время. У всех них были разные цели и мотивации сражаться на арене, но все они стали чемпионами. Ты тоже сможешь. Для этого тебе нужно лишь постараться. Я в свою очередь готов идти тебе на встречу.

Я ничего не ответил, лишь неуверенно кивнул, задумавшись о его словах. А ведь и правда, что у всех всегда свои мотивы что-либо делать, но очень часто эти существа оказываются в одной конечной точке. Толпа видит у чемпионов слезы радости, но каждый плачет по-разному, потому что награда за все старания у каждого своя.

Я не совсем понял причину, почему господин меня вызвал к себе. Да и саму суть разговора я тоже не уловил. Может важен был не разговор, а суть этого вызова? Что-то вроде уделенного особого внимания? Не знаю…

Я спустился вниз в обеденную зону, что встроена в первый этаж здания. Это удобно на самом деле. Обеденная зона — это как обычная комната под вторым этажом, только у нее нет стены сбоку, откуда можно сразу выйти на тренировочную площадку. Все близко, рядом и в жаркие дни холодные каменные стены помогают остудиться.

Сегодняшний ужин прошел в праздничном настроении. Особенно у былых гладиаторов, у которых не было преуровневого боя, но которым тоже дали выходной на следующий день. Вино лилось рекой, разговоры гудели из-за каждого стола. Как бы не были не дружны новички между собой, но сегодня у нас один стол на всех. Каждый делился своими впечатлениями о прошедшем бое.

— Я его просто располовинил! Когда я закружился в вихре со своим топором, то у него не было шансов от него увернуться! — Буран был самым громким за столом. И самым захмелевшим.

— Еще как был шанс. Или ты не видел, как я дважды увернулся от вихря берсерка на арене? — я не мог не поспорить с ним, ведь я сражался против такого же подкласса, как и он.

— Тебе попался хреновый берсерк! Какой из дроу может быть берсерк? Эти темные эльфы мастера бить тихо, обходя тебя со стороны жопы, но никак не махая топором.

— Ты в курсе, что это расизм? — в разговор вмешалась Малика.

— Да мне похер!

— Не был бы ты таким пьяным, я бы призвала огромное копье и зашла бы к тебе со стороны жопы, чтобы…

— Ну что вы, в самом деле, праздник