Песнь Надежд - Михаил Злобин

Велайд беспомощно извивался на земле, тщетно пытаясь поставить себя на ноги. Но мир кружился и сбивал его обратно. А самое печальное — озарённый потерял фибулу с самоцветом. Сколько бы он не шарил ладонями вокруг себя, а наткнуться на неё не удавалось. В конце концов, головокружение сделалось таким сильным, что затянуло в себя сознание парня. Нор Адамастро обмяк, царапая ногтями утоптанную до твердости камня землю. И последней мыслью, которая воспалённой раной зияла в его разуме, была: «Велайд, ты очень крепко влип…»

Глава 12

Невзирая на все потуги алавийцев, деятельность моего братства в Клесдене развивалась весьма продуктивно. Днем часть Безликих бродила по городу, собирая слухи и информацию. А ночью мы выходили охотиться на патрули альвэ. И пока в этой необъявленной войне лидерство оставалось на нашей стороне. Темноликие всё никак не решались отправлять своих милитариев на ночные улицы. Ведь там они станут лёгкой мишенью для нас. А без магической поддержки молдегары были не опасней бешеных псов. Цапнуть, конечно, могут, но только если подпустишь их слишком близко. Потому каждый рассвет заставал меж домов десятки их переломанных тел.

Недавно мне удалось выудить обрывки слухов о том, что Эрмин и Орвандел покинули Клесден сразу, как только появились первые беженцы. Это было весьма благоразумно с их стороны. А вот о своём братце я ничего так и не накопал. Велайд словно провалился сквозь землю. Ни на одной скорбной площади не отыскалось его следов. И я уже подумывал о самых радикальных способах поиска, вплоть до проникновения в захваченные цитадели…

Но тут вдруг почти перед очередным рассветом вернулась Насшафа. Да не с пустыми руками. Она принесла красивый надушенный конверт из плотной дорогостоящей бумаги.

— Откуда это? — смерил я взглядом бежевый прямоугольник.

— Наткнулас-сь на пепелищ-ще твоего поместья, Риз, — протянула она мне находку. — Кто-то подбросил пис-сьмо прошлым днём. Потому что вчера ночью его соверш-шенно точно не было.

Я взял конверт, и аромат благовоний значительно усилился. Приятный запах. За такой аристократам приходится выкладывать полновесное золото. Но самое главное, где-то я уже его встречал. Да вот только где?

— Смердит, прямо как та девиц-ца с серыми глаз-зами, которая постоянно обмахиваетс-ся этой своей нелепой перьевой ш-штуковиной! — брезгливо сморщилась Насшафа.

— Ты про Вайолу гран Иземдор? — догадался я больше по тону альбиноски, нежели по содержанию её реплики.

— Да, — недобро сверкнула глазами абиссалийка.

Пожав плечами, я решил, что не найду ответов, не заглянув внутрь. И едва только я развернул лист, как версия Насшафы подтвердилась. Это точно был почерк миларии Вайолы.

'Дорогой Ризант, не ведаю, будет ли судьба благосклонна ко мне, и достигнет ли сие послание ваших рук, но бездействовать я не в силах. Мысли мои словно птицы к родному гнезду, возвращаются к тому дню, когда мы с вами прогуливались по улочкам Клесдена, не ведая забот. Помните ли вы, как звучала ваша флейта, исполняя замысловатые и таинственные мелодии? И как вы, с присущим вам великодушием, подали руку помощи тем странникам, что встретились нам на пути? Сии воспоминания стали для меня светом в ночи. Настоящим сокровищем, которое я храню в глубине души. И вы, Ризант, столь же дороги мне. Потому я, сознавая всю опасность, берусь за перо, дабы передать вам весть, что, быть может, изменит многое.

Не так давно мне довелось слышать обрывок беседы экселенса Инриана. В словах его сквозило нечто, что заставило меня насторожиться. Мне кажется, ему известно о вашем брате. Сердце подсказывает, что для вас это важно.

Да хранят вас боги, и да найдёт вас сие письмо в добром здравии и благополучии.

Ваша В.'

— Я не верю ей! — сразу же сложила руки под грудью Насшафа, когда я озвучил содержание послания.

— А зря. Госпожа Иземдор вполне честно предупреждает меня, что здесь таится какой-то серьёзный подвох.

— Да? Что-то я не з-заметила, — сыронизировала абиссалийка.

— Уверяю тебя. Ведь я никогда не играл на флейте. А упомянутые «странники» вовсе были головорезами, принявшими меня за альвэ. Так что наша с ними встреча получилась весьма и весьма кровавой. И уж поверь, забыть о том милария Вайола не могла.

— И ч-что ты намерен делать? — посерьёзнела Насшафа.

— Попробую встретиться с ней, — пожал я плечами. — Если Велайда действительно используют в качестве приманки для меня, то я готов рискнуть.

— Я пойду с тобой! — безапелляционно заявила альбиноска.

— Пойдешь, — легко согласился я. — Только будешь присматривать из тени. У тебя это получается лучше, чем у кого бы то ни было.

Алые глаза Насшафы зажглись в полумраке комнаты решительным огнём. И я понял, что она скорее умрёт, чем подведёт меня.

* * *

Поместье семьи Иземдор находилось неподалёку от живописного сквера. Он не являлся собственностью какой-то одной фамилии, но обычному простолюдину всё равно не так легко было туда попасть. Это место не испортила даже алавийская оккупация. Хотя и стало заметно, что уровень благоустройства значительно пошатнулся. Нестриженые кусты утратили идеальные формы, пруд обрастал тиной, а в клумбах с прекрасными цветами завелись губительные сорные побеги. Однако же на фоне остального города, где едва ли не на каждом перекрёстке висели казнённые за те или иные проступки жители, этот район был уголком райского спокойствия и тишины. Честно, мне даже ни одного патруля молдегаров не попалось за всё то время, что я тут находился.

Здесь, как и в мирные дни, неспешно прогуливались благородные миларии и экселенсы. Некоторые шли в сопровождении слуг, носильщиков или охраны. Другие важно фланировали в гордом одиночестве, задумчиво рассматривая облака и изредка кивая прохожим. И, конечно же, здесь периодически появлялись желающие оказать обеспеченным дворянам свои услуги. Обычного попрошайку отсюда, прогнали бы сразу. Но если оборванец сумел раздобыть щетку, скребок, кусок материи и лавку, то он уже и не бесполезный босяк вовсе, а честный работяга, который за мелкую монетку счистит грязь с обуви почтенных господ.

Одной из таких тружениц была слепая старуха, чьи бельмастые глаза походили на затянутые молочным туманом окна. Она стояла на самом краю улицы, предлагая прохожим узнать об их судьбе. Но гадалка привлекла моё внимание иным. Почему-то некоторых людей она пропускала мимо, будто не слышала их шагов и разговоров. А других наоборот кидалась зазывать издалека, словно и в самом деле каким-то шестым чувством ощущала их