Песнь Надежд - Михаил Злобин

Когда я шел мимо, укрывшись «Мантией», уличная гадалка как раз приставала к какому-то высокому мужчине в дорогом кожаном сюртуке. Однако стоило мне приблизиться к ней на расстояние трёх шагов, как она безошибочно повернула лицо в мою сторону.

— Уважаемый экселенс, может быть, вы желаете заглянуть в грядущее? — мигом забыла она о существовании прохожего, которому секунду назад предлагала то же самое. — Не волнуйтесь, ибо ваши тайны навеки останутся со старой Эрной, ведь я совершенно слепа и никогда не смогу узнать, к нитям чьей судьбы прикоснулись мои дряхлые руки.

Опасливо оглянувшись, я на всякий случай убедился, что маскировочное плетение активно. Пожри Абиссалия эту бабку! Она же меня выдаст своими выходками! Хм… ну или её примут за полоумную, которая разговаривает с пустотой, что более вероятно.

— Что же вы молчите, господин? Я чувствую вас. Вы хорошо таитесь, но не скроетесь от слепого взора мудрой Эрны. Прошу, дайте мне свою ладонь. Денег платить не нужно. Вы сами решите, стоят ли мои слова хоть какой-нибудь награды, когда выслушаете их.

— Ладно, но только давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать прохожим, — уступил я напору любопытства.

— Конечно-конечно! Можем встать здесь, — охотно согласилась гадалка. — Если честно, экселенс, я и сама сгораю от нетерпения. Старая Эрна ещё никогда не встречала человека, подобного вам. Скажите, из каких далёких стран вы прибыли?

— Я родился в Клесдене, — признался я.

— Да? Так странно… а Эрне чудится, будто ваш дом находится так далеко, что до него не доберешься, даже если сменишь тысячу скакунов, — усмехнулась гадалка.

— Моя мать родилась на другом континенте, возможно, вам поэтому так и кажется, — зачем-то стал оправдываться я, хотя мог просто уйти.

— Ах, ну да, конечно. Наверняка так и есть, господин, — расплылась в улыбке старуха. — Дайте мне вашу ладонь, экселенс. Эрна жаждет взглянуть на вас поближе…

Честно говоря, я готов был уже послать чокнутую бабку к абиссалийским демонам, и отправиться дальше. Но какая-то неведомая струна в моей душе басовито резонировала, не давая покоя. И я, не веря что делаю это, развеял плетение «Мантии» да стянул перчатку с изуродованной алавийскими пытками кисти.

Как только сухие старческие ладони прикоснулись к моей руке, с лица гадалки исчезли любые намёки на улыбку. Она оцепенела, медленно ощупывая испещрённую тысячами мелких шрамов и бугорков кожу.

— Ох, мой дорогой экселенс, сколько же всего выпало на твою долю. Ты словно носимый ветром листок. То падаешь в самую грязь, то взмываешь к небесам, возвышаясь над всем миром. Ты не любишь выпячивать свои деяния, поскольку многие из них темнее северной ночи. Но ты веришь, что цели твои благие, а потому продолжаешь стремиться к ним.

Старуха шумно и протяжно вздохнула, а её слепые глаза закатились. Я уж боялся, что бабку разобрал удар, но тут она вцепилась в мою ладонь с удивительной для столь пожилого человека силой и забормотала утробным голосом:

— Боль, горе и смерть твои извечные спутники. Что бы ты ни делал, они всегда будут идти впереди тебя, как тройка чёрных лошадей. Тебя не примут небесные чертоги или даже бездна. Ты везде чужой. Твоё спасение — бежать. Уходи, если можешь, и не ищи пути назад. Иначе ты познаешь, что такое настоящие мучения. Шрамы на твоём теле — ничто. А раны души не заживают никогда! Твоя душа ныне похожа на брошенного в склепе мертвеца. От неё мало что осталось. Только тяжелый смрад былых грехов витает в воздухе, отравляя всё вокруг. Но даже эта участь лучше того, что ждёт тебя впереди. Беги, несчастный, пока не потерял последнее! Беги, или тебя проклянёт даже смерть!

Бабка снова захрипела и закашлялась. Хватка её ослабла, и гадалка пошатнулась, едва не упав. Пришлось придержать её, а то расшибётся ведь на ровном месте.

— И что это сейчас было? — вскинул я бровь.

— Ох, прости, дорогой экселенс! — проскрипела старуха, потирая бельмастые глаза. — Кажется, слепая Эрна тебя напугала или обидела? Я не хотела, клянусь. Со мной иногда случается такое. Начинаю болтать всякое, а потом ничего не помню. Знаешь, экселенс, забудь обо всём. Я не возьму твоих монет. Ступай, ведь тебя уже заждались…

Гадалка брезгливо отёрла ладони об свой ветхий наряд, будто вляпалась во что-то мерзкое, да побрела вдоль улицы, бормоча себе под нос нечто неразборчивое.

Я посмотрел вслед сумасшедшей старухе и неодобрительно покачал головой. Вот и что это? Подсказка от Ваэриса? Да вряд ли. Больше похоже на проделки Каарнвадера, пытающегося сбить меня с пути. Или я ищу тайный смысл там, где его нет, и это просто чокнутая бабка, пристающая к прохожим?

Так и не придя ни к какому конкретному выводу, я отвернулся и стал вырисовывать пальцами узор «Мантии», собираясь вновь накрыть себя невидимым куполом. Но не успел я доплести заклинание, как мой взгляд вдруг споткнулся о женственную фигурку в небесно-голубом платьице и с декоративным зонтиком на плече. Неужели это… Вайола?

«Тебя уже заждались…» — эхом всплыла в сознании прощальная фраза старухи. Я бросил взор в ту сторону, куда ушла гадалка. Но её уже и след простыл. Пожри тебя Абиссалия! Что за бесовщина…

Отринув посторонние размышления, я решительно направился к миларии гран Иземдор. Теперь я заметил, что она прогуливалась не одна, а в компании какого-то высокого молодого мужчины. Первым делом в моём сердце всколыхнулось нечто похожее на ревность, но потом я узнал спутника Вайолы. Это же Нордан гран Иземдор! Один из племянников Инриана, с которым мы скрестили шпаги во время празднования дня рождения сына главы рода. Занятная намечается беседа…

Пара аристократов до последнего не замечали моего приближения. Хотя я шел не таясь. Лишь глубокий капюшон закрывал моё лицо от посторонних взоров. Пришлось привлечь внимание самым тривиальным способом.

— Милария, экселенс, рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, я не доставлю вам неудобств своим присутствием?

Серые глаза Вайолы широко распахнулись и она воззрилась на меня, словно на восставшего покойника. А вот Нордан, справившись с первоначальным удивлением, позволил себе мимолётную улыбку, которая исчезла с его лица слишком быстро.

— Ризант… что… что вы тут делаете⁈ — выдохнула госпожа гран Иземдор. — Вас же ищут! Вы должны