Месть Модеста - Сергей Фрейнд

последний момент менял их на противоположное. Тем самым продлевая нахождение охотников внутри ловушки. Но вечно держать не мог. Через полминуты пузырь сам лопнул и охотников отбросило в сторону. Удар был ожидаемо мощный. Меня аж прибило к полу силовой волной! Хотя нет. Как и в прошлый раз, я просто потерял силы и рухнул от усталости.

Я пошевелил руками, увидел недалеко от себя меч и пополз к нему на всякий случай. Тем временем Гурьев осторожно осматривал тела охотников. Они ударились о защитную сетку и упали на пол. Умерли? Оглушены? Я схватился за меч, но сил даже присесть не осталось.

– Твою мать! – Гурьев подскочил ко мне и принял боевую стойку. – Минута, не больше. Ща, браток, я их задержу.

Охотники встали. Что там Лёха говорил? Мечом нельзя, начнёт бить током? Жаль. Как же их теперь? Гурьев с двумя не справится. А если бросить меч? Или метнуть ножи? Правда, как метнёшь-то, если у меня нет сил. Что же делать? Я судорожно искал варианты. Но неожиданно вместо того, чтобы напасть, охотники снова превратились в контуры. Неужели конец? Или очередная гадость?

Я почувствовал жжение в левой ладони и навязчивую мысль о глазах. Сил у меня не было, но соображал хорошо. Это улучшение какого-то умения. Организм даёт подсказку. Глаза на ладони? Что за бред? А! Ослепление. Если раньше нужно было коснуться противника, то теперь… Дистанционно? Я вытянул руку в сторону контуров. Они синхронно мигнули, а я на всякий случай активировал умение. Глаз у охотников не было, но стало понятно, что перед тем, как применить заклинание, мой бывший двойник поймал выпущенное мной умение и временно ослеп.

Это помогло. Брошенный в мою сторону луч сбился и ударил правее. Раздался хлопок, а на полу образовался выжженный круг, над которым колыхался чёрный дым. Кажись, пронесло. Правда Гурьеву повезло меньше. Заметив боковым зрением, что я поднял левую руку, он инстинктивно повторил движение. Луч вместо горла попал в кисть Алексею.

Контуры тут же исчезли, а на их месте образовался портал. Он почернел и призвал выпущенные охотниками лучи обратно. С моей стороны он втянул лишь облако дыма, а вот Гурьева зацепил. Алексея дёрнуло за левую кисть, и он полетел в портал. Гурьев вот-вот должен был исчезнуть, но успел выстрелить паутинной ловушкой. Она ударилась об пол и прочно прилипла. Алексей успел вцепиться в паутину, тем самым остановив полёт.

Я лежал на полу. Алексей повис между чёрным порталом, тянувшим его в потусторонний мир и паутиной, прочно удерживающей в нашем измерении. В паутине я не сомневался, а вот в силе руки… Было видно, что постепенно паутина ускользала из напряженных пальцев Гурьева. Левая кисть курсанта уже полностью погрузилась в портал.

Я собрал последние силы. Опираясь на меч, поднялся и шатающейся походкой подошёл к Алексею.

– Мод, руби! – закричал Гурьев. – Руби кисть. Я не удержу. Без костюма в портал нельзя, я погибну. Руби мне кисть. Руби её к чертям! Не ссы, братан!

Настоящий воин и дворянин Алексей Сергеевич Гурьев ошибся. Я не боялся отрубить ему руку. Я боялся, что у меня не хватит сил. Он верно оценил положение, другого выхода нет. Замахнувшись, я вложил в удар всю оставшуюся мощь. Гурьев закричал от боли и рухнул на пол. Он остался жив. Черный портал исчез вместе с левой кистью молодого дворянина.

По моим ощущениям я пролежал на полу спортзала пермского интерната не менее часа. Я не терял сознание. Всё видел, всё слышал и чувствовал, как билось сердце. Силы постепенно возвращались. Видел, как через пару минут после исчезновения чёрного портала, Гурьев достал из кармана штанов плоскую банку. Ворожба первой помощи, выпускаемая лимитированным тиражом по спецзаказу имперских служб. Использовалась только кольщиками и спецназом. Выделялась интернату специально для смотра под строгую отчетность. Снимает боль, моментально останавливает кровотечение, обеззараживает раны и повышает регенерацию организма в несколько раз. Правда работает только вне активного действия прокола. Фролову бы не помогла.

Гурьев приложил банку к культе. Кровь остановилась, и я заметил на лице Алексея облегчение. Он также намазал обожжённое ухо и немного втёр в ушибленное колено. После чего молодой аристократ с отстранённой улыбкой лежал на полу, смотрел пустым взглядом и думал о чём-то своём.

Через час силы частично вернулись ко мне. Я смог подняться на ноги.

– Прокол ускорил для нас время, – пояснил Гурьев, увидев, что я встал. – Посмотри на купол. Снаружи остались те же полминуты до окончания смотра. С того момента, как ты спас меня от портала.

Самочувствие моё было на троечку. Драку я сейчас не выдержу, но ходить могу, головокружения нет, разум почти ясный.

– Ускорил для нас время? Надо же, какой гуманист этот прокол!

– Не язви, – улыбнулся Гурьев. – Это лишь машина. Не робот, конечно, но… Впрочем, я не знаю, как точно устроено. Нам Игнат Олегович много рассказывал, но понял я только сегодня. Когда сам прошёл смотр, – он помолчал и продолжил. – Смысл в том, что учебный прокол, вот этот, с маленькими куклами, устраивает испытания для каждого участника на грани его выживаемости. Он, как зеркало. Его не обманешь. Даёт лишь то, что по силам. Что человек в принципе может преодолеть. Если преодолеет себя, то пройдёт испытание. У нас, как видишь, получилось.

Гурьев опять улыбнулся. Удивительно, в нём не было ни капли разочарования.

– Ты радуешься?

– Конечно, – кивнул Алексей. – Мы выжили! Мы смогли! Это победа над собой. А кисть… – он посмотрел на руку. – Знаешь, я многое передумал за этот час. С самого детства хотел стать воином. Если повезёт, то, естественно, кольщиком. Много для этого учился, тренировался. Но весь мой род, особенно по отцовской линии, служит Отечеству другим способом. Отец не отговаривал меня от смотра, но я видел, что он недоволен. И что в итоге? – он опять помолчал. – Есть такое выражение: на роду написано. Точно! Значит, мой родовой путь проходит в другом месте.

– Алексей Сергеевич, – решил я поддержать товарища, впрочем, нисколько не преувеличивая. – Ты всё равно великий воин. Поверь, я опытней, чем тебе кажется.

– Верю, Модест.

Мы немного помолчали.

– Значит, мне тоже нужно хорошенько обдумать своё будущее? – улыбнулся я. – Для этого прокол выделил нам час?

– Не