Ковчег. Вырваться из клетки - Хайдарали Мирзоевич Усманов

не внезапно, а ползло, как ртуть по стеклу, заливая все уголки его сознания. Сначала были странности – непроизвольные движения пальцев, словно кто-то тянул за тончайшие ниточки, еле заметные помехи в восприятии, короткие обрывы мыслей. Потом – тишина в разуме, почти клиническая, с полустёртыми воспоминаниями, с паузами между мыслями, как в заикании души.

А потом появился и этот голос. Он не говорил вслух. Не шептал. Он просто был. Безэмоциональный. Ровный. Холодный. Он не приказывал – он утверждал, как будто приказы были истиной, не требующей обсуждения.

“Сегодня – выдвижение к точке сбора с наёмниками. Координаты следующего пункта назначения: сектор 2-G, зона верхнего яруса на периферии известная как сектор заброшенного посёлка номер сто двадцать. Контакт с носителем первичной нейросети. Приоритет – высший.”

И профессор понял, кого этот голос имеет в виду. Того самого непокорного мальчишку. Серга. Того самого… Упрямого… Неотёсанного… Дикого… Того, кто осмелился ему перечить. Кто отказался. Кто… Кто, как теперь оказалось, сделал его своей собственной марионеткой. Дилан Риган едва не завопил от самого осознания этого факта. От унижения. От ужаса. От бессильной ярости.

“Это невозможно… Это невозможно… – Всё это время повторял он про себя снова и снова, сжав руками виски, чувствуя, как сердце глухо колотится в горле. – Кто-то внушил… это точно какой-то нейротоксин… иллюзия… я во сне…”

Но ничего не менялось. Никаких снов. Никаких иллюзий. Он не мог вырваться из этого ощущения, как крыса, в захлопнувшемся капкане – с поломанной лапой и выдавленным из глаз страхом. Он пересматривал записи с лабораторных приборов. Анализы мёда. Срезы мозговых тканей жертв Морока. И всё снова указывало на него. На этого наглого мальчишку – Серга. Он выжил там, где другие сходили с ума. Он оставался в сознании, где нейрополе Морока выжигало личность. И не только выжил – но и начал меняться. Эволюционировать? Модифицироваться?

Думая об этом, профессор буквально до боли в дёснах стиснул зубы. Он хотел изучить этого парня. Вскрыть. Разобрать. Понять. Сначала через убеждение. Потом через обман. А если потребуется – и через паралич, через инъекции, через операционный стол. Но что теперь? А теперь всё было наоборот. Теперь его самого можно было выносить на операционный стол – как экспериментальный образец. И не кто-то великий… А мальчишка. Обычный охотник с периферии жилой зоны Ковчега.

“Я… профессор Дилан Риган… специалист по нейропаразитарным формам… академик трёх научных советов… Я… превращён в куклу…” – Каждый день он пытался сопротивляться. Он программировал себе команды блокировки, подавлял сигналы, и даже пытался вводить нейронные ингибиторы. И всякий раз нейросеть находила обходной путь, подавляла импульсы, перехватывала управление.

И теперь он даже не мог думать об этом слишком долго. Так как система распознавания опасных мыслей глушила их вспышками боли или странной вялостью, затухающим разумом. Он не мог никому и ничего рассказать. Язык словно замирал при попытке сформулировать нужную фразу. Горло сжималось. Губы немели. Он стал заключённым в собственном теле. И, даже хуже того… Заключённым, который всё ещё понимал, что происходит. Но ничего не мог поделать. Ни с ситуацией. Ни с самим собой.

Прошла неделя. И вот этим утром, в сером свете, пробивающемся сквозь фильтр пылевой завесы в лаборатории, он поднялся с кресла без команды. Словно просто проснулся, и уже знал о том, куда должен идти.

“Контакт. Перемещение к пункту встречи. Заброшенное поселение. Подтвердите готовность.”

Губы сами шевельнулись:

– Готов. – Он не сказал это. Это сказал тот самый голос через него. И он пошёл. С ровным дыханием. Со сдержанным выражением лица. С маской рационального интереса, за которой вяло пульсировала чернильная, вязкая паника, сменившаяся пустотой. Он больше не злился. Он уже знал, что не сможет отомстить. Что теперь даже думать об этом не имеет права. Он просто шёл на встречу с Носителем. С тем, в чьих руках теперь находилась и его собственная душа.

Тайны раскрыты

– А вот это всё становится уже очень интересно! – Едва не расхохотался парень, всё так же сидя в своём подвале, когда получил на нейросеть сообщение от исследовательского искусственного интеллекта о том, что именно ему удалось обнаружить в мёде кровавых пчёл. Естественно, что после таких откровений, и после всех выводов по исследованиям, касающимся как самих пчёл, так и их производных, вроде ульев и мёда, парень тут же приказал, по возможности, собрать всё, что только есть шанс убрать из-под чужих “загребущих” ручек. Поэтому, весь мёд кровавых пчёл, какой только было возможно, был вынесен при помощи дронов. и упакован в специальные боксы. И в этих боксах он мог храниться очень долго. Технологии Ткачей это позволяли. Но, на всякий случай, парень решил использовать те самые капсулы с криозаморозкой. Ампулы с мёдом укладывались в эти капсулы ровным слоем… Фиксировались ремнями… После чего производилось подключение этих капсул в энергетическую систему. Надо сказать, что пробные запуски этой системы показали, что содержимое мёда не изменяется.

Хотя некоторую часть мёда парень всё же отправил на переработку. С помощью того самого исследовательского искусственного интеллекта ему удалось получить целый набор полезных лекарств, которые могли бы ему помочь. Самое удивительным в этом было то самое лекарство, которое можно было ещё назвать “эликсиром молодости”. По сути, благодаря выводам искусственного интеллекта, стало понятно, что регулярное употребление этой чистой эссенции, отдельно от всего состава мёда, может привести к тому, что его организм приобретёт свойства той самой усиленной регенерации на постоянной основе. Что уже говорит о том, насколько такое вещество может быть полезным.

Да… Другой препарат тоже был достаточно неплох. Вроде бы он мог дать возможность использовать какие-то способности? Однако парень не хотел в это верить. Те же самые охотники-интуиты были большой ценностью в посёлках. И когда он был ещё маленьким, парень даже… Сочувствовал таким разумным. Да. Именно сочувствовал. По той простой причине, что таким разумным было сложно жить среди других людей. Их, конечно, уважали. И с этим никто не спорит. Вот только в данном случае, по большей части, у таких людей были определённые сложности в общении с другими разумными. Сам статус одарённого, которые владеет такими способностями, уже заставлял не только его уважать, но и бояться. Взять хотя бы того же самого охотника Петра? Серг прекрасно понимал, как тяжело было жить этому старику. Ведь, по сути, даже его близкие старались держаться от него в стороне. Словно он был болен какой-то заразой? И всё только потому, что он был интуитом. И интуитивно мог