Владыка Нового Мира 2 - Максим Злобин

Что ж… в добрый путь! А я всё это, признаться, мотал.

Пешком? Несколько сотен километров? По лесам и полям? Без толкового снаряжения? Не-не-не, спасибо. Владыка сделал своё дело, Владыка может отдыхать. Столь длительный турпоход в компании гоблинов, – пускай и городских, – мне вообще не улыбался.

Женёк с Шампуреллой отныне серьёзные боевые единицы, и потому если что смогут постоять за себя в пути самостоятельно. Мне же нужно было как можно скорее ехать в Новый Сад. Если я всё правильно рассчитал, то вернусь впритык к балу Садовникова, а там уж и восстание начнётся. Или не начнётся. Как минимум после обнародования письма князя про национализацию, стартует первый раунд брожения умов, а там посмотрим.

Так вот…

Времени на напутственные слова и долгие прощания не было. Я покинул свиноферму в тот самый момент, когда гоблины решали судьбу свиней. То ли взять их в качестве ездовых животин, – ну да, ну да, – то ли в качестве провианта, а то ли… то ли навьючить часть свиней останками других свиней.

Добрейшей души ребята, блин. Как мне кажется, от созерцания такой процессии сам Сатана начнёт улыбаться и трогать себя в срамных местах.

Во-о-о-от… Я же прошёл по всё ещё беспокойному городу до гостиницы, забрал вещи и был таков. Рудольф всё это время тусовался в собачьем питомнике на окраине города, персоналу которого был выдан флакончик с жабьими феромонами, инструкция по уходу и бессовестное количество денег за молчание.

А вот «гольф», увы, пришлось бросить. Если найдут – пускай гадают, что это за инопланетная оглобельная технология.

Короче говоря, Столицу я покинул той же ночью, по холодку. Ехал и ехал, скакал и скакал. Каждая остановка в моём случае была сущим геморроем, – тормозить загодя, привязывать Рудика, уходить, приходить, отвязывать Рудика, – поэтому я постарался свести их к минимуму.

В седле… нет, не спал. Но занимался важными божественными делами. Например, уверял седовласого дедушку анималиста, что ему просто необходимо отдать мне свой грёбаный шар. Дело моё ширится, и на получение даров уже целая очередь стоит. И первый в ней Батяня. Уж больше хочется слепить из вомбата что-нибудь пушисто-могущественное.

А потому:

– Вы действительно уверены в том, что попадёте в Рай?

Дед замялся. И к слову, пора бы уже признать, что у него есть имя. Ипполит Михайлович он.

– Я хороший человек!

– Это вы сами так решили?

– Я… Я…

Сейчас Ипполит стоял одной ногой на земле, а другой на первой ступеньке лестницы, что вела к чаше божественных весов. Я же в амплуа чёрной фигуры в капюшоне присутствовал рядышком и для пущего эффекта лениво левитировал.

– Ипполит Михайлович, ну вы же старый солдат. Сколько крови на ваших руках?

– Я выполнял приказы! Это не в счёт!

– Прекратите врать себе, ещё как в счёт, – я перелетел с места на место. – А даже если, Ипполит Михайлович. Даже если… неужели жизнь никогда не ставила вас перед сложным выбором? Неужели все препятствия на своём пути вы выдерживали с достоинством? Не крали, не врали, не предавали, не доносили? Не проходили мимо несправедливости, когда были в силах помочь?

– Это всё не то! – продолжил спорить старик. – Относительно большинства людей, меня можно назвать более чем порядочным!

– Конечно-конечно. Прекрасно понимаю концепцию! Вы в белом в плаще, Ипполит Михайлович, а «большинство людей»…

Оп! Тут вдруг что-то резко изменилось. Прямо как тогда, когда мне стали доступны новые локации и я направился клепать Рай с Адом. Какое-то повышение. С чем оно связано – предельно понятно. Наверняка Шампурелла в пути рассказывает городским гоблинам байки у костра, те начинают верить, и вот – накопилась очередная критическая масса верующих.

Но вот вопрос: что именно изменилось?

– Валады-ы-ы-ыка! – вдруг из лесочка, что окружал божественные Весы, вышел гоблин. – Чо как, Валадыка!?

Это был один из первых присоединённых к клану товарищей, ещё со времён потасовки с Родильным Ведром. Его неимоверно тупая, не выражающая ровным счётом ничего рожа мне давно примелькалась. И вроде бы даже имя его помню… м-м-м…

– Тинки-Винки?

– Ага, – довольно кивнул гоблин.

Вот и ответ на мой вопрос. Дожил, значит. Заслужил. Добился. Отныне ко мне на переправу попадают не только души тех, кого я убил, но и души моих собственных верующих. И вот это уже честно, ведь теперь им действительно есть за что сражаться. Рай всем и каждому гарантировать не могу, – слишком это затратно в плане энергии, – но вот жульничество с перерождением вне очереди обеспечу.

Но! Минуточку! А чего это у меня вдруг паства мрёт? Неужто на стоянке что-то случилось?

– Ты как здесь оказался? – спросил я у уродца.

– Так я руку в тестомес засунул и меня зажовало. Госпожа Розочка так ругалася, пока меня наматывало. Кричала, што я булки испортил.

– Э-э-э…

– А сэр Додерик яё успокаивал. Говорил, мол, ладно, и так съедим, ленивые пельмени будут. Но на чом они там порешили не знаю, – Тинки-Винки виновато улыбнулся и развёл руками. – Помер.

– Так…

Информация интересная. Всё это время у меня не было связи с Разящим Веслом. Всего один раз через коллективный жучиный разум я передал Менделю, что у нас всё идёт по плану, получил ответ: «у нас тоже», – и больше мы не общались. А надо было, по ходу.

– Откуда на стоянке взялся тестомес?

– О-о-о, Валадыка! Вернёшься – аще ничо кругом не узнаешь! Лысый опездол и седой опездол стока всево нужного понастроили! Мы теперь печом булки и абжыгаем кирпичи! Первые можно есть, а вторые нельзя – опездолы запрещают! А ещё штуку такую вонюче-жужучую принесли, с которой можно магнитофон без батарейков слушать…

Кирпичи? Прекрасно. «Жужучая штука» – явно дизельный генератор. Ну а лысый и седой «опездолы» – это апостолы. Самопровозглашённые, ага. И как будто бы сейчас было задето моё чувство собственничества. Задница не полыхает, конечно, но чувство всё равно неприятное: как будто бы на горку свеже-поглаженного белья присел.

С другой стороны, Менделя с Голубицким можно понять. Пока на стоянку не прибыли городские гоблины, им действительно было проще сказаться эдакими «исполняющими обязанности Владыки». Слова «граф» и «губернатор» для болотных жителей – пустой звук, а так хоть более-менее слушаться будут.

Ну… на месте разберёмся. Вряд ли я добьюсь технических подробностей от гоблина, который погиб в тестомесе.

Зато для другой цели Тинки-Винки мне прекрасно подойдёт.

– Так! – рявкнул я. – Ну-ка на колени перед Владыкой! А теперь отвечай на вопрос! Ты – хороший гоблин!? Ты прожил достойную жизнь!?

– Каешн, – не раздумывая ни секунды ответил Тинки-Винки.

– Во-о-о-от, – я перевёл взгляд на