Отвергнутая жена. Хозяйка старого поместья - Натали Эмбер

– Нужно мешать, пока не выпарится лишняя вода, – пояснила я, – А ещё следить, чтобы не было комочков.

– Почти как кисель? – переспросила Тея.

– Да, – кивнула я, – Только дольше по времени.

Ещё через десять минут проверила готовность всё той же деревянной лопаткой. Клей стекал с неё тонкой упругой нитью. Если всё пойдёт как задумано, вскоре я смогу производить меховые ткани. А там, глядишь, и до собственных шуб дело дойдёт.

Когда клейстер остыл, я перелила его в глиняную миску и отнесла в мастерскую. Туда, где в углу, стоял ткацкий станок. Вчерашний день я потратила на то, чтобы разобраться в его устройстве, и теперь, наконец, готова была приступить к делу.

На ткацком станке уже были натянуты нити основы. Аккуратно продела через них челнок и выровняла ряд с помощью бёрда.

– Неплохо, – удовлетворённо отметила я, проверяя натяжение.

Окунула кисть в клейстер и аккуратно промазала первую нить, затем приложила к ней шерсть. Волокна ложились ровно, цепляясь за липкую основу.

– Так, теперь следующая…

Работа шла медленно, но я не торопилась. Каждое движение должно было быть точным, иначе будет неровно.

Солнце уже клонилось к закату, когда передо мной лежал уже готовый отрез меховой ткани. Провела по нему ладонью, направляя ворс в одну сторону.

– Получилось… – довольно прошептала я.

Теперь, когда у меня есть собственное сырьё, можно всерьёз задуматься о производстве. Однако прежде, чем шить на продажу, нужно изучить рынок.

– Госпожа, – раздался голос Теи из коридора. – Ужин готов.

– Сейчас, – ответила я, отряхивая руки от остатков шерсти.

За столом, пока ела тёплую похлёбку, я мысленно составляла список дел.

Завтра в городе мне предстоит не только встреча с господином Майерсом, но и разведка. Нужно узнать цены, посмотреть, кто ещё продаёт шерстяные изделия. Неплохо было бы ещё купить ткань для подклада.

– Завтра будет долгий день, – вздохнула я, отодвигая тарелку.

Тея, стоявшая у буфета, посмотрела на меня с беспокойством.

– Вы точно хотите ехать одна? Может быть, возьмёте меня собой?

– Нет, – покачала головой я. – Вы с Аби нужны здесь. Пока она занимается шерстью, ты приглядишь за семенами.

Нянюшка хотела что-то возразить, но промолчала.

Перед сном я ещё раз проверила, всё ли готово к завтрашней поездке: письмо лежало в сумке, кошель с деньгами спрятан в потайной карман, а тёплый плащ висел у двери.

Оставалось только дождаться утра.

Я проснулась, когда за окном ещё царила ночная синева, и лишь тонкая полоска света на востоке предвещала скорый рассвет. Быстро умывшись и облачившись в своё платье цвета пыльной розы, я спустилась на кухню, где Тея уже готовила завтрак.

– Филипп уже запрягает лошадей, госпожа, – сообщила она, наливая в глиняную кружку душистый мятный чай. – И я положила вам в сумку яблоко и кусочек сыра на дорогу.

Я улыбнулась, с благодарностью принимая кружку. Тёплый пар щекотал лицо, а терпкий вкус мяты бодрил лучше любого зелья.

– Спасибо, Тея. Сегодня мне нужно успеть многое.

Завернув в чистый льняной платок пару ещё тёплых лепёшек, я вышла во двор, где меня ждал экипаж. Утренний воздух был свеж после вчерашнего дождя, пахнул мокрой землёй и дымком из печных труб.

– Всё готово, госпожа, – Филипп откинул складной подножник, и дерево скрипнуло под его рукой. – Но дорога после дождя скользкая, так что ехать будем неспешно.

Я кивнула, поправляя кожаные перчатки.

Внутри экипажа стоял небольшой горшок с тлеющими углями, наполняя карету сухим теплом. Устроившись поудобнее на кожаном сиденье, я наблюдала, как за окном медленно светлел пейзаж бескрайние поля, редкие деревья, стайка испуганных дорожной суматохой уток.

Дорога в Нортеншир заняла около трёх часов. Солнце уже поднялось над холмами, когда мы въехали в город.

В ратуше уже толпились просители и чиновники. Клерки в потёртых камзолах сновали по коридорам, обременённые кипами пожелтевших бумаг. Запах пергамента, чернил и человеческого пота витал в воздухе.

Я застала господина Майерса в его кабинете. Узкое помещение с единственным окном, затянутым пыльной паутиной, было заставлено деревянными стеллажами, доверху заполненными папками с делами. На столе, покрытом потёртым зелёным сукном, стояли чернильница с потрескавшимися краями и тяжёлый бронзовый подсвечник с наполовину сгоревшей свечой.

Когда я вошла, Майерс поднял голову от бумаг. Его лицо, изрезанное глубокими морщинами, выражало усталое удивление.

– Леди Винс, – произнёс он, откладывая гусиное перо. Чернильное пятно на его указательном пальце свидетельствовало о долгих часах работы. – Я не ожидал вашего визита.

– У меня только один вопрос, – сказала я, доставая злополучный конверт. – Это письмо отправили вы?

23

Майерс нахмурился и протянул руку. Его движения были точными и осторожными, как у хирурга. Он повертел конверт в руках, затем поднёс к окну, изучая печать под разными углами.

– Нет, – наконец произнёс он, и в его голосе прозвучала твёрдая уверенность. – Это подделка. Во-первых, моя печать имеет более глубокий рельеф. Во-вторых, – он постучал ногтем по сургучу, – я использую только красный сургуч с добавлением воска, а здесь явно что-то дешёвое.

В кабинете повисло тягостное молчание. Где-то в коридоре скрипнула дверь, а с площади доносились отдалённые крики горожан.

– Так я и знала. Выходит, Брагос подделал и письмо тоже? – спросила я, чувствуя, как в груди закипает гнев.

Майерс тяжело вздохнул, снял очки и протёр их краем платка.

– Леди Винс, – начал он, выбирая слова, – я не могу утверждать, кто именно подделал письмо. Но... – он понизил голос, – ваш случай не первый. В прошлом месяце было три подобных инцидента с поддельными документами.

Я придвинулась ближе, и деревянный стул противно скрипнул подо мной.

– И что же было сделано?

Майерс беспомощно развёл руками.

– Доказать подделку практически невозможно. Особенно если у мошенника есть связи... – он многозначительно посмотрел на меня.

– В суде? – уточнила я.

– Сложно будет что-то доказать, – повторил он. – Ждите официальное приглашение в суд по вашему делу, леди Винс.

Я сжала кулаки под столом, ощущая, как ногти впиваются в ладони. Враг оказался хитрее, чем я предполагала – он атаковал не только мои земли, но и саму систему правосудия.

Покинув мрачные коридоры ратуши, я оказалась на шумной рыночной площади, где кипела настоящая жизнь. Под ногами хрустела солома, брошенная для впитывания грязи, а над