Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

А совсем сошли на третий день, хотя опухоль и синяки еще держались. Все же ему повезло, отделался лишь растяжением голени и вывихом плеча.

* * *

Третье утро старик оставлял на столе кувшин с водой и плошку с перловкой, а сам пропадал до вечера в лесу.

Возвращался уставший и нелюдимый. Ел свою порцию остывшей каши и забирался спать на полати в чем был. Вем постарался вызнать у него, в какой части Лароссии он очутился. Встал, чуть забрезжил рассвет в окне, раньше отшельника и начертил в пыли прямо за порогом приблизительную карту.

– Где мы находимся? Можешь показать?

Дед взял протянутую хворостину и ткнул в самый край северо-западной части империи.

– Шаянская губерния?

Тот кивнул.

Далеко же его забросило. Дикий край со слабейшим вэйфоном – слишком далеки источники, потому стационарные порталы здесь требуют огромных ресурсов. Не очень популярное место для проживания вэйнов. Нужно теперь думать, куда двигаться. Теперь он без дракона, на своих двоих. Но этот древний и так подзадержался в чужих краях. Сейчас Хэйван, должно быть, уже на полпути в Шую.

На четвертый день Вем почувствовал себя настолько хорошо, что решил хоть как-то поблагодарить старика за постой и прибраться в избушке. Он выгреб золу из печи, вымел пол огрызком метлы, что нашлась у тына. Смел паутину с потолка. В очередной раз нащупал скип в щели за потолочной балкой, убедился, что спрятанное оружие на месте. Взял ведра и направился искать воду туда, куда ходил за ней старик.

Полчаса и лесная тропинка вывела его к реке со средним течением и шириной в двадцать косых саженей. По такой и на лодке, и на плоту можно путешествовать, возможно, это единственный путь, чтобы выбраться в люди. Первым делом набрал в ведра воды и отставил к березе, растущей у воды. Затем стянул с себя рубашку и голышом вошел в реку. Фыркая и плескаясь, окунулся с головой пару раз. Холодная вода, освежающая! Почувствовав, как рыбина коснулась его правой голени, затаился, рассматривая дно. Секунды тишины, а потом рывок. Рыба скользкая, ушла бы, но парень вовремя придал ей направление полета, а именно на берег в траву. Улов упокоился после двух ударов камнем по головешке. После чего парень вымыл руки и оделся, поднял ведра. Рыбу до избы нес под мышкой, обернутую в листья лопуха.

Вечером, когда из печи потянуло ароматным дымком, вернулся немой. Вемовей вытащил запеченную в углях рыбу и обернулся:

– Садись за стол, поедим как люди.

Старик увидел ужин и нахмурился, затем оглядел прибранное жилище и возмущенно замычал. Заприметив метлу, схватил ее и с размаху сломал древко о колено, выбросил из дома. Потом вернулся, протяжно и гневно взвыл. Не глядя на еду, старик залез на полати, снова в чем был, и затих.

Вот те раз.

Вемовей фыркнул в спину хозяина:

– Желаешь жить в немытом хлеву и давиться ежедневно перловкой? Без проблем, дед. Я скоро уберусь отсюда. Потерпи пару дней.

Вемовей доел свою половину рыбы, ловко орудуя собственными ножом и вилкой из футлярчика, и лег спать. Похоже, дед того – не в себе. Почему этот вывод вызвал в нем сожаление, он и сам не знал. Какое ему дело до этого отшельника? Скоро он покинет это место навсегда. Тут ему вспомнилось, что его бред давно не давал о себе знать… И рано порадовался.

«Б-бум!.. Бум!» в его голове или же где-то в глубинах подсознания. Грохот слышен сильнее, будто преграда истончается. Уже можно разобрать лязг стальных когтей, царапающих камень. Демон бьется в ярости, он желает добраться до него. Дикий рев тому подтверждение: «Х-хрр. Тебе не с-с-спрятаться, червяк!»

Стена вновь дрожит от ударов. Насколько ее хватит?

* * *

На следующий день старик как всегда отсутствовал. Выходя, у порога Вем неожиданно наткнулся на женщину. Невысокого роста.

– Святая Пятерка заступница! – она спешно опустила корзину на рассохшуюся ступень и отпрянула. А за ее юбку как птенцы от ворона попрятались малые дети. Пара. Хотя нет. Третий ребенок на чужака глазел, сидя в заплечной котомке матери.

– Вы ктой такой? А деду Чумай где?

В контраст худобе она говорила низким голосом. Вот как зовут отшельника, оказывается.

– Я его гость.

– Угу-угу. Пособляете старику по хозяйству-то? – натруженной рукой она нервно поправила платок на голове, штопанный в нескольких местах.

– Ему помогать себе дороже, – бросил раздраженно Вем.

Женщина заметно расслабилась. Вопрос был проверкой, похоже.

– По какому вопросу к старику, барышня?

– Барышня, – прошептала женщина, удивляясь обращению. – Я вона чо, – она отвернула угол дряблого, но чистого рушника на корзине и показала содержимое корзины. – Пирогов-то с капусткой деду принесла.

– И немой их принимает? – скривил губы Вемовей. – Или бежит прочь от одного вида.

Женщина устало улыбнулась. И Вем понял, что годами она немногим старше его, просто тяготы быта да раннее материнство наложили на нее отпечаток скороспелой зрелости.

– Толича их да ломоть хлеба. А деду Чумай мне дров возит для печи.

– Вот как. Откуда сами? Здесь есть деревня рядом?

Женщина снова замкнулась.

– Я пойду, барин. Негоже лясы точить-то. Делов полно.

– Погоди, – Вемовей отступил назад, чтобы не пугать женщину. – Хоть скажи, далеко ли до ближайшего города? И как река ваша называется?

– До Алухпы далече больно, – сморщила обветренный нос молодая мать. – Месяц добираться, коль кони справны. А речку нашу Бихай кличут.

– А по реке до города кто-то из ваших сплавляется?

– Не. До Алухпы надоть посуху. Бихай в соседние губернии виляет. Это тут ровно текет. Дале больно богата на пороги.

– Что за губернии?

– Щечовая и Ломовская.

Она ушла. Не спросила, откуда он сам. Две тощие девчонки в бедняцких застиранных сарафанах следовали за матерью, держась за ее юбку. Часто оглядывались на незнакомца, пока не скрылись в чаще.

Вем проводил их взглядом. Ломовская. Значит, туда он и отправится.

Пирожок оказался вкусным. Вем сглотнул слюну, но остальные не стал трогать. Вытащив топор из пня, отправился осматривать лес над рекой. Там он заприметил несколько сухих деревьев, которые еще не совсем источил короед. Двинув по стволу пару раз, послушал звук. Подойдет. Когда-то он с ребятами мастерил плот, сейчас навыки пригодятся.

В этот день он только валил, очищал древесину от сучков и отволакивал к реке. На следующий разложил бревна так, чтобы тонкий кругляк оказался в середине, а более толстый – по краям, для лучшей устойчивости и прочности конструкции. Поперек сверху и снизу в сделанные зарубки уложил деревянные балки. Осталось связать их концы с двух сторон веревками. Веревку