Полукровка 1 - Василий Горъ

Империи Росс, неисполнение подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке во время боевых действий или в условиях иного вооруженного конфликта, наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет. А наказание за симуляцию ранения или болезни во время мобилизации или военного положения — от двенадцати лет все того же лишения свободы.

— Господин капитан-лейтенант, я действительно ушибся во время одного из прямых попада— … — начал, было, дворянчик, но у Федорова «сорвало планку», и он вызвал к себе командира медсекции. А после того, как женщина спустилась с первой палубы, приказал провести полную диагностику организма «господина лейтенанта».

Да, Лидии Максимовне пришлось сбегать за портативным меддиагностом, зато потом напрочь деморализованный «герой» был раздет и продиагностирован. А майор Шевченко, побагровевшая от злости, озвучила свой вердикт:

— Господин лейтенант практически здоров. С личностью, поставившей первоначальный «диагноз», я разберусь сама. Но только после того, как составлю и подпишу экспертное заключение о симуляции… для военного трибунала!

— Лидия Максимовна, не губите!!! — заблажил Меншиков и окончательно взбесил медичку:

— Не «Лидия Максимовна», а госпожа майор: вы опозорили себя и свой род, поэтому можете забыть о том, что мы с вами — дальние родственники!

— Я просто-на— …

— Вы просто-напросто заняли место одного из раненых, и я вас презираю!!!

— Господин лейтенант, вы арестованы! — рявкнул Федоров, как только она договорила, зачитал дворянчику его права, избавил от всего, на чем можно было повеситься, и передал под охрану подчиненному, приглядывавшему за моим пленником.

Порадовал и после финальных телодвижений спектакля — попросил Феникса сообщить мне о ЧП, дождался вызова, поднялся в рубку и официально уведомил об изменении статуса одного из своих временных подчиненных.

В том же режиме ответил и на два уточняющих вопроса, поэтому после его ухода я с чистой совестью приаттачил запись этого разговора к новому письму, попросил искин сформировать новый видеофайл с подтверждениями выводов Федорова, развернул «Контакт» и начал наговаривать заранее обдуманный текст:

— Доброго времени суток, Ваше Императорское Высочество. Из Смоленска мы благополучно ушли. Через зону перехода второй категории. После схода со струны в одной из мертвых систем нашли более-менее подходящую «единичку», вернулись в гипер и в данный момент направляемся в окрестности Белогорья, так что эвакуация выжившей части личного состава эскадры вашего сопровождения идет штатно. Но только что случилось ЧП, способное заляпать грязью память павших героев и создать серьезные проблемы спасшимся, а ни те, ни другие этого не заслуживают. В общем, посмотрите, пожалуйста, приаттаченные видеофайлы и примите меры. С уважением и надеждой, Тор.

Видеоотчет с новым временем создания был уже готов, поэтому я отправил письмо искину линкора Цесаревича, встал с кресла, подошел к терминалу ЦСД и заказал себе пищевой рацион. Поел, никуда не торопясь, потом решил две задачи по астронавигации, начал вникать в условия третьей, услышал мелодичный звон колокольчика и вывалился из программной оболочки. А через несколько секунд уставился на наследника престола, пребывавшего в гневе, и вслушался в его рык:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Благодарю за заботу как о павших, так и о выживших героях. Трус, симулировавший тяжелые травмы, чтобы сбежать со сражающегося корабля, будет допрошен и наказан в закрытом режиме, так что никаких пятен на памяти моих людей не появится. Далее, будет допрошен и врач, поддавшийся шантажу. После чего я решу, чего он заслуживает по совокупности заслуг — наказания или поощрения. А у выживших проблем не появится: даже если информация об этом ЧП как-то уйдет за пределы узкого круга посвященных, Меншиковым придется утереться. Ибо эти люди были, есть и будут под моей защитой…

После этих слов Цесаревич кинул взгляд за пределы экрана, на миг ушел в себя и снова обратился ко мне:

— Тор Ульфович, раз я вызвал вас в Белогорье, значит, просто обязан дать максимум объективной информации о происходящем на планете. Ибо ситуация там пока аховая. И еще одна новость из категории «Не для всех»: почти уверен, что в ближайшие дни ССНА объявят нам войну. А амеры в одиночку не воюют…

Глава 11

14 июня 2469 по ЕГК.

…В систему голубого гиганта вывалились в шестом часу «утра». Большая часть «пассажиров» в это время спала, тем не менее, я вывел на информационные табло уведомление о смене режима с желтого на оранжевый и занялся делом. В смысле, вывел «Морок» из зоны перехода на антигравах, затем врубил сканеры, «огляделся», убедился в отсутствии сигнатур других кораблей и переключился на маршевые движки. Пока Феникс набирал исходную информацию для расчетов в этой части системы и радовал красивыми картинками, я ни с того ни с сего влез в архив ответчика системы «свой-чужой», изучил историю запросов, задумчиво потер подбородок и… получил ответ на незаданный вопрос. От искина, отслеживавшего мои манипуляции:

— Тор, этот корабль принадлежал старшему офицеру ССО, соответственно, до сих пор перемещается по Империи в режиме инкогнито. То есть, опознаваться — опознается. В каждой зоне перехода, засеянной масс-детекторами повышенной чувствительности. Но информация о его появлении никуда не передается. Ибо это ведомство очень не любит делиться своими секретами с кем-либо еще.

— Понял… — буркнул я, немного пострадал о том, что в ближайшем будущем потеряю возможность пользования столь эффективной программной «шапкой», полюбовался очередным «шедевром» виртуального помощника, понял, что тяну время, решительно отстыковал скаф от кресла, разделся догола, натянул шорты на голое тело и начал разминаться. Хотя от базовой техники и тренировок в рубке уже тошнило.

За то время, пока разогревался, успел загнать себя в рабочий режим, так что в первую тысячу ударов кулаком в средний уровень из хейко-дачи вкладывался без дураков. Не менее добросовестно «накидал» и двести семьдесят один удар в нижний. А на двести семьдесят втором перед моим лицом вдруг развернулась голограмма «Контакта» и тревожно замигала алым флагом. Само собой, я тут же переключился в боевой режим, приказал ИИ включить воспроизведение и на миг потерял дар речи — голограмма «сгустилась» не в наследника престола, а в его отца — Императора Олега Николаевича Ромодановского!

Выглядел он… неважно: лицо заметно похудело и осунулось, под нижними веками возникли тяжелые мешки, а во взгляде появилась боль, что ли? Не лезло ни в какие ворота и все остальное — самодержец сидел в расстегнутом пиджаке, на рукаве темнело небольшое пятно, а рубашка выглядела