Невеста дома Доустер - Тина Солнечная

Я стиснула зубы в первую секунду, а потом решила ответить. Разве не в этом его игра?Сделать все, чтобы я оттолкнула. А что он будет делать, если я не оттолкну?

И тут всё изменилось. Он поднял меня, легко усадил на край стола, и поцелуй стал другим — страстным, но уже без злости. В нём было движение, сила, жадность, но и то, от чего внутри приятно сжалось. Его ладони легли мне на бёдра, пальцы крепко держали, прижимая ближе, и теперь это было… правильно. Нормально. Просто муж, жаждущий свою жену. Сайлас…

Я поймала себя на том, что не хочу отстраняться. Что мне нравится наша странная игра и его страсть. Это было приятно.

Он отстранился всего на миг, и я успела уловить в его огненных глазах то самое тепло, которого так не хватало. Но оно тут же исчезло, спряталось за привычной жесткостью.

— И сколько мужей ты уже попробовала за наш первый день брака? — спросил он, прищурившись.

— Двоих, — ответила я спокойно, глядя прямо в глаза.

— До ночи ещё есть пару часов, — сказал он с намёком, уголки губ тронула хищная улыбка.

— Скоро приедет твой дядя, и будет не до поцелуев, — фыркнула я.

— Тут ты права, — хмыкнул он, но взгляд вспыхнул сильнее. — Нужен аванс.

И не дав мне ответить, он снова притянул меня к себе, с силой, будто хотел стереть границы. Его губы накрыли мои — жадно, но уже иначе: в этом поцелуе была не только страсть, но и нежность, от которой сердце сбилось с ритма. Он больше не доказывал и не спорил, он целовал, потому что хотел целовать.

Его ладонь сжала мою талию, вторая скользнула выше по спине, и я прижалась ближе, позволив ему вести. Мир сузился до этого стола, до его рук и до мягкого жара поцелуя, от которого кружилась голова.

Он поцеловал глубже, мягко втянул мою губу между зубами и на секунду задержался, будто пробуя на вкус.

Он всё ещё держал меня, дыхание его касалось моей кожи. И вдруг — голос снова стал хрипловатым, жестким:

— Не переживай, — сказал он тихо, почти вкрадчиво. — Когда с тебя свалится моё кольцо, я сделаю вид, что никогда тебя не касался.

Я даже не успела ответить — он рывком поднял меня со стола, поставив на пол, и уже тоном, не терпящим возражений, добавил:

— Нам пора. Идём встречать родственничка.

Я выдохнула, поправляя подол платья, но он повернулся ко мне так быстро, что я снова оказалась в почти в его объятиях. Глаза его вспыхнули — и в них была игра и предупреждение.

— Не показывай дяде свои зубки, кошечка, — сказал он, подмигнув. — Оставь их на десерт.

Я прикусила губу — то ли чтобы не усмехнуться, то ли чтобы не ответить слишком дерзко. Он открыл дверь, и мы вышли из кабинета вместе, а у меня внутри всё ещё было тепло от его поцелуя.

Глава 28

Я спускалась с Сайласом к остальным, и сердце колотилось всё сильнее. В холле уже были все братья — даже Элиан, которого я вообще видела реже всех. Варен, завидев меня, улыбнулся так открыто, что на миг стало спокойнее, и, едва я ступила на последнюю ступеньку, он без всякого смущения привлёк меня к себе. Его ладонь легла мне на талию, пальцы скользнули чуть ниже, как будто ему принадлежало право так держать меня.

— Как дела? — спросил он мягко, наклоняясь ближе.

— Не знаю, — выдохнула я. — Волнительно как-то.

— Не волнуйся. Это просто… — начал он, но договорить не успел.

— Да правильно она волнуется, — перебил Сайлас. В его голосе сквозила сталь. — Мы понятия не имеем, чего от него ждать.

— Сайлас, — резко оборвал его Ашер. И, бросив взгляд на Варена, добавил: — Варен, отпусти её. Мы это обсуждали.

Варен с заметным недовольством, но всё же подчинился, отпустив мою талию. Я озадаченно перевела взгляд с одного брата на другого — что именно они там обсуждали за моей спиной? Ответа я не получила, потому что в тот момент двери открылись, и слуга впустил незнакомого мужчину.

Я вздрогнула.

В холл вошёл дракон — и выглядел он так, будто каждая черта была высечена умелым мастером. Высокий, широкоплечий, движения его — ленивые и одновременно настороженные, как у хищника, которому не нужно никому ничего доказывать. Волосы цвета воронова крыла были собраны в низкий хвост, несколько прядей выбивались, подчёркивая резкость скул. Губы — слишком чувственные для мужчины с таким холодным взглядом. Глаза — тёмные, глубокие, как омут, в который легко было бы упасть, если не заметить ледяного блеска на самом дне.

На нём был длинный тёмный плащ, откинутый назад, под которым виднелась безупречно сидящая одежда — дорогая, но не кричащая. В его походке читалась самоуверенность и… опасность. Тот самый тип мужчины, от которого хочется одновременно держаться подальше и при этом чувствовать его близость.

Он остановился, бросил быстрый взгляд на каждого из братьев, и уголки его губ едва заметно дрогнули — то ли в усмешке, то ли в предупреждении.

— Ну что, племяннички, — сказал он низким, обволакивающим голосом, в котором слышались и насмешка, и хищное удовольствие. — Давно не виделись.

Он остановился в дверях, и на долю секунды зал словно перестал дышать. Его взгляд скользнул по нам, а потом сконцентрировался на мне — медленно, почти исследующе, так, как будто оценивал не просто лицо, а всю картину: одежду, украшения, осанку. Уголки его губ приподнялись в лёгкой усмешке.

— Кто эта милашка? — спросил он тихо, и в вопросе слышалась не столько любопытство, сколько довольное предвкушение.

Не успела я ответить, как он махнул рукой:

— Да не надо отвечать. Я вижу на тебе, дорогуша, так много семейных драгоценностей… Значит, я приехал вовремя.

Он бросил плащ слуге, как ненужную деталь, и сделал шаг вперёд — уверенный, свободный, будто все это его сцена, знакомая с детства. Потом обернулся ко мне и