Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

– она мягко и смущенно улыбалась. Когда она опустила глаза, ее длинные ресницы коснулись алебастровой бархатистой кожи щек. Я едва сдержалась, чтобы не охнуть от такого зрелища.

«А любит ли она до сих пор своего короля, который дорожил ею когда-то безмерно? – думала я, завороженно глядя на нее. – И где он был сейчас, то есть его душа? Ведь он уже умер… Жалела ли она, что не отправилась дальше, нырнув во тьму, чтобы когда-то иметь шанс воссоединиться с ним в вырае?»

Мне безумно захотелось это узнать, но я ни за что не решилась бы спросить.

– Хочу сохранить ей более-менее здоровую психику, – искренне сказал Ян.

– Ты уже опоздал, – послышалось от Велеса, и никто не смог бы ему возразить.

Да, я увидела то, что не должна была – и невыразимое человеческим языком уже повлияло на меня.

У Яна горели искры в глазах. Злые. Сердился ли он на себя или на то, что опять разговор пошел не в то русло? Но превозмогая низменные чувства, усилием воли подавил ультрамариновое мерцание. И посмотрел на меня.

– А ты что молчишь? Есть возможность получить поддержку у других.

Я сидела между тем, кого называли Кощеем Бессмертным и призраком королевы из легенд – предвестницей смерти и несчастий. Позади застыли нерушимые зловещие тени костомах. Я растерялась. И пыталась убедить себя, что все в порядке. Я лишь самую малость стушевалась, верно?

– Я доверяю тебе, – сообщила я Яну, давая понять, что приму его совет.

– Очень мило, – звенящим голосом заметила Валентина. – Какое хорошее послушное человеческое создание. Поразительно. Совсем как ты любишь, Ян.

Ян, который держал хрустальный бокал и плавно покачивал его за тонкую ножку, улыбнулся уголком рта.

– Вы плохо ее знаете, – изрек он. – Ава просто стесняется. К тому же расстроена и напугана. За каких-то восемнадцать лет она успела изрядно потрепать мне нервы.

Я украдкой усмехнулась. Все было не так, как он описал. Точнее – так происходило в моем подростковом возрасте. Но сейчас, когда я достигла совершеннолетия? Вопрос спорный. Так или иначе, Ян все-таки никого не обманывал. Сейчас я очутилась не в том месте, не в том времени, не в той ситуации. И я не находила плохим или неправильным свой порыв следовать за Яном, соглашаться с его советами и указаниями, пока пребываю здесь.

Таков мой сознательный выбор.

– Нет в ней ни капли послушания, – заключил он.

– Да, тиранам всегда мало послушания и покорности, – съязвила Валентина, увлеченно орудуя столовыми серебряными приборами и расправляясь с сочным куском запеченного мяса.

– Неужто намек, сестра? Я часто тираню тебя? – переспросил он, будто ради приличия.

– Перерыв был, к сожалению, лишь из-за твоего отсутствия.

– Обещаю, буду кошмарить тебя чаще, если ты скучала.

Удивительно, но они смеются. А я вспоминаю недобрые сны о подземелье и клетках, в которых сидели узники, а Ян и правда выглядел как тиран. Как бездушное красноглазое чудовище.

– Ладно, обсудим, – отмахнулся Ян. – Велес, можешь ответить на… некоторые ее вопросы.

Произнесено так, что становится ясно: Ян оборвет нас обоих, едва мы выберемся за пределы призрачных, очерченных им самим границ и коснемся каких-либо запретных тем.

Я насупилась и смутилась. С чего начать? Вообще-то я долго ждала, чтобы Ян впустил меня хотя бы на порог своей жизни – иной жизни и позволил посмотреть на нее хотя бы через узенькую щель. Кое-что мне уже поведал Гай, хотя Ян и не давал на это дозволения. И вот теперь, когда у меня появилась легальная возможность открыть для себя тайны нави – я оторопела.

Поэтому решила начать с первого, что пришло на ум.

– Троян… Почему Хорос назвал его богом конца света?

– Что ж, вероятно потому, что Троян – верховный древнейший бог, который помогал Тьме творить разделение миров, – хрипло ответил Велес. – В свою очередь, он может их и разрушить и устроить апокалипсис. У него есть другое имя – Триглав. Что буквально означает три головы, три границы вселенной. До заточения в ад он исправно надзирал за ними.

Явь, навь и пекло. Значит, Триглав создавал их рука об руку с Тьмой.

– Он может влиять на Тьму? Он повелевает ею?

– Никто не влияет на Тьму, девочка. Никто.

Я взяла бокал и пригубила напиток.

– Получается, вы толком не знали, что Троян в аду?

– Судя по речам Хороса, в то время, когда Троян туда попал, была война с волколаками, – встрял Ян. – И она заканчивалась. А после… Нет, мы уже не контактировали. Велес по обыкновению виделся с ним еще реже, поэтому у нас даже подозрений не возникло, что Троян бесследно исчез.

– Но кто проклял его? – Я сгорала от любопытства.

Кто способен наложить на столь могущественное создание проклятие, сделавшее его смертным.

Проклятие смертности, которым воспользовалась Дивия, желая отомстить, чтобы он и оказался в аду.

Велес сообщил, что, возможно, это сделала именно Тьма. Ведь она и наделила Трояна чрезмерной властью, однако у него, несомненно, было уязвимое место.

Тьма создала его с изъяном, но не для того, дабы защититься самой, а чтобы защитить других. Выдержать баланс, поскольку никто не должен обладать безграничным могуществом.

– И теперь, когда он смертен, что с ним? Что с его силой?

– Ну… – сказал рыжеволосый бог, – ее больше нет. Не в той мере, в какой имелась раньше. Полагаю, он сейчас наименее связан с Тьмой.

Получается, Троян – прежде один из величайших богов ирия – заперт в чертогах ада и лишен былого величия. Довольно необычная ситуация.

– Почему ты участвуешь в этом? – спросила я у Велеса, уже раззадорившись. – Ты не дракон. Я не рассчитывала увидеть тебя – мы же… собираемся бороться с волколаками.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, – мгновенно сорвалось с моих губ. Принявшись за еду, я продолжала: – Ты говорил, что тебя волнуют прибывающие в навь души. Души, которые раньше положенного времени и в больших количествах сюда отправят волки.

– Нет, ты не знаешь. Имеются кое-какие нюансы. Как, по-твоему, души младенцев попадают в порубежный мир?

Боясь ошибиться, я робко предположила:

– Твоими силами?

– Мой отец, – вклинился Гай, – бог, направляющий души младенцев в явь. Иногда говорят, что он ближе к людям, чем к богам. Велес был сотворен в незапамятной древности – из света, тьмы и первозданной силы, символизирующей суть созидания и разрушения. Он одновременно следит за навью, за потерянными навками и помогает людям. Но главная его работа – направлять души в явь, в тела младенцев.

Валентина осушила бокал и подозвала одну из костомах – наших незримых тихих слуг. Прошептав ей что-то