"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

он выглядывал в окно, щурясь, чтобы снять напряжение с глаз от тусклого света. Зеленая зона обычно была пуста. Хай-стрит, такая оживленная днем, была жуткой поздно вечером; когда солнце садилось, когда весь свет исходил от бледных фонарей или свечей в окнах, она выглядела как другой, параллельный Оксфорд, Оксфорд из царства фей. Особенно в безоблачные ночи Оксфорд преображался, его улицы были чисты, камни безмолвны, шпили и башенки обещали загадки, приключения и мир абстракций, в котором можно было затеряться навсегда.

В одну из таких ночей Робин оторвался от своего перевода историй Сыма Цяня и увидел две фигуры в черных одеждах, бодро шагающие к башне. У него свело живот.

Только когда они достигли ступеней, когда свет изнутри башни осветил их лица, он понял, что это Рами и Виктория.

Робин застыл за своим столом, не зная, что делать. Они были здесь по делу «Гермеса». Так и должно быть. Ничто другое не объясняло их наряд, скрытые взгляды, поздний ночной поход в башню, когда Робин знал, что им нечего там делать, потому что видел, как они дописывали свои бумаги к семинару профессора Крафт на полу в комнате Рами всего за несколько часов до этого.

Неужели Гриффин завербовал их? Конечно, так оно и было, с горечью подумал Робин. Он отказался от Робина, поэтому вместо него занялся другими из его группы.

Конечно, он не стал бы доносить на них — об этом не было и речи. Но должен ли он им помочь? Нет, пожалуй, нет — башня не была полностью пуста; на восьмом этаже еще оставались исследователи, и если он напугает Рами и Викторию, то может привлечь нежелательное внимание. Единственным выходом казалось ничего не делать. Если он сделает вид, что ничего не заметил, и если они добьются своего, то хрупкое равновесие их жизни в Вавилоне не будет нарушено. Тогда они смогут сохранить ту тонкую оболочку отрицания, с которой Робин жила долгие годы. Реальность, в конце концов, была такой податливой — факты можно было забыть, истины подавить, жизнь увидеть под одним углом, как через призму, если только решиться никогда не смотреть слишком пристально.

Рами и Виктория проскользнули в дверь и поднялись по лестнице. Робин следил за переводом, стараясь не напрягать слух в поисках хоть какого-нибудь намека на то, что они могут делать. Через десять минут он услышал спускающиеся шаги. Они получили то, за чем пришли. Скоро они снова выйдут за дверь. Потом момент пройдет, спокойствие восстановится, и Робин сможет отбросить это на задворки сознания вместе с другими неприятными истинами, которые у него не было желания распутывать…

Нечеловеческий вопль пронзил башню. Он услышал сильный грохот, затем проклятия. Он вскочил и бросился вон из вестибюля.

Рами и Виктория оказались в ловушке прямо у входной двери, запутавшись в паутине сверкающих серебристых нитей, которые удваивались и множились на его глазах, с каждой секундой все новые и новые нити обвивались вокруг их запястий, талий, лодыжек и горла. У их ног были разбросаны разные предметы: шесть серебряных слитков, две старые книги, один гравировальный стилус. Эти предметы ученые Вавилона регулярно забирали домой в конце дня.

Вот только, как оказалось, профессор Плэйфер успешно сменил варды. Он добился даже большего, чем опасался Робин, — он изменил их так, чтобы они не только определяли, какие люди и вещи проходят через них, но и были ли их цели законными.

— Птичка, — вздохнул Рами. Серебряные паутинки затянулись вокруг его шеи; глаза выпучились. Помоги…

— Не двигайся. — Робин дернула за нити. Они были липкими, но податливыми, ломкими; в одиночку из них было не выбраться, но без помощи не обойтись. Сначала он освободил шею и руки Рами, потом вместе они вытащили Викторию из паутины, хотя ноги Робина при этом запутались. Казалось, что паутина отдает только тогда, когда может взять. Но ее злобные удары прекратились; та самая пара, которая вызвала тревогу, похоже, успокоилась. Рами освободил свои лодыжки и отступил назад. Какое-то мгновение все они смотрели друг на друга под лунным светом, озадаченные.

— Ты тоже? — наконец спросила Виктория.

— Похоже на то, — сказал Робин. — Тебя послал Гриффин?

— Гриффин? — Виктория выглядела озадаченной. — Нет, Энтони…

— Энтони Риббен?

— Конечно, — сказал Рами. — Кто еще?

— Но он мертв…

— Это может подождать, — прервала Виктория. — Слушай, сирены…

— Черт возьми, — сказал Рами. — Робин, наклонись сюда…

— Нет времени, — сказал Робин. Он не мог пошевелить ногами. Нити перестали множиться — возможно, потому, что Робин не был вором, — но паутина стала невероятно плотной, растянувшись через весь парадный вход, и если Рами подойдет ближе, он боялся, что они оба окажутся в ловушке. — Оставьте меня.

Они оба начали протестовать. Он покачал головой.

— Это должен быть я. Я не участвовал в заговоре, я понятия не имею, что происходит…

— Разве это не очевидно? — потребовал Рами. — Мы…

— Это не очевидно, так что не говори мне, — шипел Робин. Вой сирены был бесконечным; скоро полиция будет на зеленом поле. — Ничего не говори. Я ничего не знаю, и когда они будут меня спрашивать, я скажу именно это. Просто поторопись и уходи, пожалуйста, я что-нибудь придумаю.

— Ты уверен… — начала было Виктория.

— Иди, — настаивал Робин.

Рами открыл рот, закрыл его, затем наклонился, чтобы забрать украденные материалы. Его примеру последовала Виктория. Они оставили только два слитка — умно, подумал Робин, ведь это было доказательством того, что Робин работал один, что у него не было сообщников, которые исчезли вместе с контрабандой. Затем они спустились по ступенькам, пересекли зеленую зону и вошли в переулок.

— Кто там? — крикнул кто-то. Робин увидел, что на другом конце четырехугольника покачиваются лампы. Он повернул голову и прищурился в сторону Брод-стрит, пытаясь разглядеть хоть какие-то следы своих друзей. Они сбежали, все получилось, полиция придет только за ним. Только за ним.

Он сделал дрожащий вдох, затем повернулся лицом к свету.

Гневные крики, яркие лампы в лицо, крепкие руки на его руках. Робин с трудом осознавал, что произошло в течение следующих нескольких минут; он помнил только свой смутный, бессвязный бред, какофонию полицейских, выкрикивающих ему в ухо различные приказы и вопросы. Он пытался придумать оправдание, какую-нибудь историю о том, как увидел воров, попавших в паутину, и как они схватили его, когда он пошел их остановить, но все это было бессвязно, и полицейские только смеялись. В конце концов они освободили его от паутины и привели обратно в башню, в маленькую комнату без окон в вестибюле, пустую, если не считать единственного стула. Дверь была закрыта