Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

Шерман продолжил анализ. Необитаемая планета, маленький островок в море тьмы. Очертания вражеского корабля были даны в обратном изображении, металл излучал тепло быстрее, чем окружающая растительность. Он сфокусировался на интересующем участке.

Это не был корабль, лишь обломки, несколько сотен тонн обломков. Даже погнутые и обожжённые, они представляли интерес: металл можно было использовать. Одна тысяча четыреста восемьдесят одна тонна металла.

Он прозондировал прилегающие участки поверхности.

Вот! Двадцать один километр от обломков корабля.

Точечные источники тепла, более сорока. Расположены упорядоченно, решёткой, прикрыты лесным покровом.

Но больше ничего. Ни действующего радара, ни электромагнитных возмущений. Наблюдались, правда, следы излучения изотопов.

Шерман размышлял, жужжа песенку, — привычка, так раздражавшая Гордона. Это была древняя песенка времен войны за два десятка столетий назад: сладкий картофель (что бы это ни было) выскакивал из-под земли, что давало основания для торжества под флагом, делающим людей свободными.

Он включился в сети навигации и управления транспорта. Они оказались работоспособны.

Перед ним снова была поставлена задача.

Шерман направил транспорт к планете и вскоре почувствовал турбулентность при входе в атмосферу. Корабль прочертил огненный след в ночном небе планеты.

Драк этого не видел, но он почувствовал низкий грохот, двойной удар грома, который не был громом, — переход кораблем звукового барьера потряс газовую смесь планеты.

Чувствуя усиленное биение пульса, он посмотрел вверх. Ничего. Конечно ничего. Когда до меня дошел звук, от уже сели.

Драк-на-Драк встал, рука инстинктивно потянулась к поясу. Он вдруг почувствовал себя голым. Его пистолет вместе с коротким церемониальным мечом висел над камином. Он повернулся, поднял голову и увидел отраженное зарево в облаках, двигающихся от заснеженных гор. Зарево пульсировало, затем погасло.

След посадки корабля.

Он подождал, напряженно вслушиваясь.

Если это полномасштабное наступление, уже гремела бы ковровая бомбардировка.

Ничего.

Он усмехнулся. Бомбардировка — но зачем? Прошли дни, когда автоматические заводы производили массы нейтронных бомб для сглаживания поверхностей целых планет, а затем за месяц могли возобновить боезапас. Такая роскошь была забыта обеими сторонами ещё до окончания войны.

Как я наслаждался этой мощью, когда приказал произвести первый такой удар, холодно вспоминал он, думая о человеческом мире по имени Нью-Вермонт, запылавшем в лучах пелены из искусственных солнц. Миллион их ненавистных жизней был оборван, мир превращён в пепел в порядке «демонстрации силы». Или три года битвы за Теламар, когда четыре полка боевых машин людей и пять наших полков выжгли всю планету непрерывными огненными штормами.

Тогда мы тоже победили, думал Драк, молча глядя на горы.

Как мне всё это нравилось…

Покачав головой, он повернулся и пошёл, потому что не мог бежать из-за искалеченной ноги.

Он шёл через лес, опустив хобот, проверяя запахи леса, ощущая запахи древесного дыма из хижин, запах всей его оставшейся стаи.

Он вышел на деревенскую площадь и поднялся по грубым деревянным ступеням храма Безымянного из Безымянных. Решительной рукой он дернул веревку колокола.

На расстоянии более двадцати километров Шерман почувствовал вибрацию воздуха, звук от удара металла о металл.

Он размышлял. Всё ещё не прослеживалось никакой электромагнитной активности, никакие каналы не активировались для передачи сигналов тревоги, никаких радаров или лазеров.

Он вспомнил истории о войнах с участием своего тёзки, в честь которого был назван[124].

Они бьют в колокол, заметив мое приближение. Значит, вот до какого уровня они докатились. Так размышлял Шерман.

Он пошёл вперёд, прокладывая путь вверх по длинному пологому склону, сканируя гребень на наличие оборонительных позиций, напряженно ожидая применения хоть каких-нибудь систем оружия.

Ничего. Лишь жужжание ночных насекомых. Нет даже запаха мелконской стаи. Он добрался до гребня холма; не переваливая через него, выставил перископ. Звук колокола стал отчётливее, затем исчез.

Шерман проверил свой список вооружения. «Всё своё ношу с собой». Все запасы на транспорте были предназначены для поддержки пехоты, и он располагал только тем, что имел внутри себя. При нём был один термоядерный заряд с наведением по электромагнитному импульсу, с двадцатитонной стронциевой оболочкой, представлявший опасность для целой планеты. Был также и стандартный набор бронебойных и противопехотных ракет, наряду с обычным для Боло пушечным и пулеметным оснащением.

И этим мне придется обходиться очень долго, понял Шерман.

Без надежды на поддержку и снабжение он чувствовал себя стеснённым в выборе вариантов.

Шерман довёл увеличение перископа до максимума, сосредоточившись на столбах дыма, поднимавшихся из лесных хижин, и замер.

Драк-на-Драк оглядел сонные лица собравшихся, освещённые занимавшейся зарёй. Они стояли семьями; большинство составляли детёныши, прижимавшиеся к ногам родителей; самые маленькие, хныкая, отирались под ногами, неуверенно передвигаясь на своих четырех конечностях.

— Что случилось, Драк? — спросил кто-то — Снова звезда упала с небес? — По ступеням храма прокатилась волна смеха.

— По ту сторону гор Варгани сел корабль.

Его слова встретили молчанием. В бледном освещении он мог различить на лицах насмешку, недоверие, а также страх и беспокойство.

— Откуда ты знаешь это? — спросил Регар, его старый товарищ, ныне единственный священник деревни.

— Я слышал звук перехода звукового барьера.

— Гром, — бросил кто-то сзади. — Я тоже слышал.

— Я также видел отсвет двигателя с места посадки.

— Это могут быть наши? — спросил Джамак, и Драк почувствовал в его дрожащем голосе надежду. Рядом с Джамаком молча стоял Дулт — последние ветераны.

Хотел бы я это знать, но лучше соблюдать осторожность. Я думаю, нам нужно перейти в убежища.

— В эти промозглые дыры?

Драк посмотрел на говорившего. Это был молодой Хака, родившийся после исхода и выраставший в лидера.

— Никто никогда здесь не появится, — провозгласил Хака. — Мы слышим это от вас, стариков, с тех пор, как научились разбирать слова. Если всё, что вы говорили об этой своей войне, правда, то никто — ни из нашего народа, ни эти демоны люди — здесь не появится. Вы сами говорили, что уничтожили друг друга, а мы — все, кто остался.

Драк смотрел на Хаку, и ему хотелось улыбнуться. Юношеская заносчивость даже нравилась Драку. Хака стоял перед ним, облаченный в шкуру лесного леопарда, вооруженный луком, сделанным из обломка корпуса судна.

— Это был гром, — сказал Хака, оглядывая собравшихся. — Идемте-ка по домам и забудем эти глупости. Детёныши наслушались сказок о демонах.

* * *

Шерман размышлял, зондировал лес пассивными сенсорами и наконец пришёл к решению. Он послал один мощный импульс, принял отражение и сменил позицию на случай, если мелконцы засекут его и вызовут огонь. Отойдя на полкилометра, он излучил ещё один импульс, снова принял данные и сменил позицию.

Никакой реакции. Любопытно. Они маскировали своё оборудование и