Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

— Полетим в кратер Кармана, — сказал Линкен, открывая для сарматов фургон. — Постреляем краской, развлечёмся. Тебе надо выбираться из туннелей, атомщик, не то ты размякнешь. Столько месяцев без тренировок! Ассархаддон пообещал нам по два часа занятий в день, пока флот строится, но это же ни о чём…

— Краской? — повторил Гедимин, озадаченно глядя на экзоскелеты. Они все были одной модели — «Гарм» с небольшими, но заметными модификациями; в конструкции предполагалось оружие — бластерная турель, две кинетические винтовки, сдвоенный бластер-станнер, но все они были скручены.

— Гуальтари не разрешает портить экзоскелеты, — с сожалением сказал Линкен. — Это его тренировочные, для новобранцев. Придётся вернуть. Ты осторожнее с ними, атомщик.

Гедимин, отвлёкшийся на непрочно закреплённую кислородную станцию, недоумённо мигнул.

— Я, может, вообще летать не буду… А в Кармане сегодня нет испытаний?

Линкен фыркнул. В наушниках послышалось негромкое бормотание Константина — «Энцелад, приём…»

— Атомщик, ты давно из реактора вылез? Все испытания в Кармане месяц как свёрнуты. Экономия ирренция, промышленное производство бомб, — уже не до игрушек. Ну что, готовы?

Айзек сел на пол и для надёжности схватился за решётку. Гедимин покосился под ноги — получалось, что сесть он может, а вот встать будет затруднительно.

— Не бойся, — заметил его взгляд Линкен. — Я тут летаю аккуратно. Чтоб Никэс не жаловался. А то его пилоты пугаются. Ну что, на взлёт?..

31 января 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Гедимин притронулся к шлему, нехотя возвращая на место височные пластины. Невидимые вибриссы, приросшие к спине, исчезли, оставив слабое ощущение тепла — а секунду спустя пропало и оно, и тонкие горячие волокна, протянувшиеся от висков по лбу и скулам, растаяли вместе с ним. Сармат вдохнул полной грудью и повёл лопатками, прогоняя странные ощущения. Тренировки закончились четверть часа назад; сейчас он стоял на узкой смотровой галерее высоко над Крейсерными Верфями — центральным объектом Инженерного блока, на который работала почти вся база на Луне и множество внешних станций — от «Морсего» на Земле до ирренциевых рудников Кагета.

Охранные системы не пускали Гедимина дальше этой галереи, а отсюда видно было немного. Внизу на стапелях, построенных специально для звездолётов, удерживался огромный остов крейсера «Бет». Работа над ним шла уже месяц, и очертания будущего корабля уже угадывались, но не более. Сейчас рабочие монтировали каркас; Гедимин начал считать их, но к концу второй сотни сбился. То тут, то там вспыхивали сварочные лучи, гул механизмов и шипение остывающего металла наполняли зал, вентиляция гудела, и под сложными арками свода гулял ощутимый ветер.

— Четыре палубы только под москитный флот, — Хольгер, внимательно наблюдающий за строящимся крейсером, покачал головой. — Четыре под десант…

Гедимин смотрел на рабочих — на огромном каркасе «Бета» они казались мелкими насекомыми. Он нашёл взглядом реакторный отсек — его шарообразные очертания уже были чётко видны. Туда поставили особо прочные балки и обещали Гедимину дополнительные слои обшивки и полную герметичность. Шар ему нравился; реакторный отсек крейсера «Феникс», эллипсообразный в разрезе, внушал гораздо больше опасений по поводу прочности — и при атаке снаружи, и при серьёзной аварии внутри.

— Здоровенная штуковина, — пробормотал он, отступая к стене, чтобы весь корабль сразу оказался в поле зрения. — Целый астероид.

Хольгер хмыкнул.

— Вблизи всё не так, как на картинке, верно?

Гедимин озадаченно покосился на него.

— Ты о чём?

— «Бет» — миниатюрный крейсер, — усмехнулся химик. — Даже «Феникс» довольно-таки скромен. Все земные крейсера гораздо крупнее во всех измерениях. Даже «Давид», не говоря уже о «Юрии» или «Кондоре». «Бет» не больше межпланетного барка, «Феникс» еле-еле тянет на боевой спрингер…

Гедимин на секунду сощурился, вспоминая, как все эти корабли выглядят в цифрах. Стоять рядом с настоящим крейсером ему не довелось ни разу, «Юрий», встреченный когда-то в атмосферном бою, остался в воспоминаниях огромным призраком за облаками, — но по цифрам и впрямь выходило, что «Феникс» во всех измерениях уступает каждому земному крейсеру.

— Верно, — нехотя согласился он. — По высоте и ширине — еще ничего, но в длину они оба очень маленькие.

— Это из-за реактора, — сказал Хольгер. — Убрали паровой двигатель, совместили электрогенератор с активной зоной, — огромный выигрыш по длине. А ещё ведь были цистерны с гептилом…

Гедимин кивнул.

— И вода, — он задумчиво щурился, вспоминая объёмные чертежи из конспектов Лос-Аламоса. — Сотни тонн воды по всем бортам. Выходит, что наш крейсер меньше, но полезного пространства в нём в разы больше. Можно взять много-много бомб и их носителей.

— И возьмут, — отозвался Хольгер; он стоял у самых перил, спиной к Гедимину, и тот не видел его лица. — Химблок и Биоблок подготовили много интересного. Я не хотел бы жить на Земле, когда эти крейсера выйдут на орбиту. И не уверен, что хотел бы оказаться на ней после этого.

Гедимин невесело хмыкнул. В дела Химблока и Биоблока он не лез, но хорошо запомнил, сколько глайдеров они занимали, выезжая на полигон, — видимо, им было что испытывать.

— Думаешь, придётся терраформировать?

Один из гигантских кранов у каркаса «Бета» развернулся, подцепляя изогнутую балку. Гедимин скользнул взглядом по дуге и одобрительно кивнул — даже самая уязвимая её часть могла выдержать прямое попадание метеороида. «Терраформируем,» — подумал он. «Но хорошо бы обойтись без этого.»

12 февраля 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Громадный каркас крейсера «Феникс», уже смонтированный, снова разделили на модули; рельсовые краны медленно, осторожно подняли их и по сантиметру, с остановками, растащили в стороны. Обшивку наращивали постепенно, слой за слоем; возможно, Гедимин был последним, кто видел все слои одновременно, — специальный сталистый фрил, нейтронностойкую прокладку, тонкие пласты ипрона и флии, обеднённый уран… Внешняя броня была иссиня-чёрной, её пластины наползали краями друг