Бессмертный двор - Павел Сергеевич Иевлев

— А ну стоять! Кому сказала! — заорала охотница, но куда там — маленькие и шустрые, кобольды легко уворачиваются от её рук, пытаясь проскочить в коридор.

Марва вытащила мамин пистолет, прицелилась, и, выбрав момент, нажала на спуск. Негромко хлопнул нижний, дополнительный ствол, и Бокбак, поражённый в нижнюю часть спины парализующей стрелкой, упал на пол. К её удивлению, два других кобольда тоже застыли, выпучив от испуга глаза.

— Ты чё, девуля, — сказал дрожащим голосом Кнак, — с ума рехнулась, из пистоля палить? Тут же бум-бума до мраковой тёщи!

— Тебя же первую со стенок соскребать придётся! — добавил Закс.

Крага тут же, воспользовавшись случаем, ухватила и того, и другого за длинные уши. Закса — за левое, Кнака — за правое.

— Вот теперь вы нам всё расскажете как миленькие!

— Ой, здоровуля, больно же! Расскажем, всё расскажем, только давайте сперва отсюда подальше отойдём! — пропищал Кнак.

— Да, — подтвердил, скривившись от боли, Закс, — миль на десять, для начала. Это последний поход был, весь бум-бум принесли. Кто знает, когда он сбубумкнет теперь? Может, они этого только и ждали.

— Кто? — рявкнула растерявшаяся Крага.

— Да мы почём знаем, кто? Может, Бокбак знал, но вы ж его того…

— А мы так, поди-принеси, — добавил Кнак, — нам сказали ходительную топтулю найти — мы нашли. Сказали бум-бума под неё натаскать — натаскали, а кто, чего, зачем — это дело не наше.

— Чего вы нашли? — не поняла Марва.

— Так вот же, — показал вверх кобольд. — Железявую громадулю.

Марва подкрутила фитиль в фонаре, чтобы тот светил ярче, и подняла светильник вверх.

— Ого, — сказала она после длинной паузы. — Даже ого-го. Это надо срочно показать брату!

Глава 9

Не бросайте нас в терновый куст!

Висящее над латифундией светило приближалось, приближалось — и приблизилось. Под колёсами фургончика перестал скрипеть снег и загремела брусчатка мощёной дороги, по сторонам от неё потянулись плодовые деревья, ягодные кусты и овощные грядки.

— Ух ты! — восхитилась сидящая у Эдрика за спиной Шмыгля. — А тут ярко! Ярче, чем у нас.

Маленькая кошечка соскучилась ехать в фургоне и напросилась вторым седоком. Весит она немного, и Эдрик решил, что от полуня не убудет, тем более что скорость передвижения всё равно небольшая.

— Просто вы жили на окраине Обоза, — пояснил он. — Почти в тени. Светила на Дулаан-Захе все одинаковые. Можешь снять курточку, тут уже тепло, и чем ближе к центру поместья, тем будет теплее.

— А можно такое светило привязать к фургону и кататься с ним? Было бы везде тепло и светло!

— Наверное, можно… — задумался Эдрик. — Бродячие города же свои таскают. Только очень дорого выйдет.

— Оно стоит много денег?

— Светила не продаются. Их зажигают в Бос Турохе и сдают в аренду тем, кто может это себе позволить. И одних денег для этого мало, ондоры ставят кучу условий. Кроме того, солнц не может быть больше шестнадцати.

— Почему? — спросила неугомонная Шмыгля.

За время путешествия она вся изпочемучкалась, задавая вопрос за вопросом, Эдрик уже устал объяснять ей всё подряд.

— Не знаю точно, — признался он. — Кажется, они все привязаны к шестнадцати светилам Бос Туроха. Как бы их отражения, что ли…

— Или эльфы просто противные жадины!

— С этим сложно спорить. Но всё-таки лучше уточнить у моей сестры. Она больше знает о всяких штуках, потому что училась.

— У тебя есть сестра? А какая она?

— Умная и красивая.

— Вредная?

— Нет, — удивился вопросу Эдрик. — Полезная. С чего ты решила, что вредная?

— Царап говорит, что сёстры всегда вредины, — вздохнула кошечка. — А я не специально. Мама говорит, характер такой. В папу.

— Да уж, что в папу, то в папу, факт…

Пока Кованый мерно шагал, таща за собой фургончик, Шмыгля успела поскакать на крыше, посидеть на полуне, побегать вокруг кругами. Дважды Эдрик ловил её в степи, когда кошечка видела там что-то интересное и убегала посмотреть, а один раз её чуть не съели, когда ей пришла в голову идея почесать за ушком медвенота, зверя обаятельного, но в еде неразборчивого. Отец её был таким же непоседой.

Ружьё с демоном пришлось убрать в чехол и спрятать, потому что Шмыгля, утомившая всех вопросами, повадилась болтать со скучающим без компании Десом, а его рассказы не для детских ушек.

Пухоушка, кажется, уже махнула лапой на неуёмную дочь и только вздыхала, наблюдая за её фортелями. А вот Царап, хотя внешне похож на отца куда больше, характером, наоборот, в маму — серьёзный и обстоятельный котик, хозяйство на нём держится.

Фургончик вкатился во двор замка, Эдрик спрыгнул с полуня и шагнул навстречу выбежавшей из двери сестре.

— Привет, Марв, как ты тут?

— Ты не поверишь.

— Чему не поверю?

— Сначала мне, а потом своим глазам. Но это позже. Как дорога?

— По-разному, — вздохнул Эдрик, — мне тоже найдётся, что тебе рассказать…

«А ещё больше — что не рассказывать», — подумал он при этом. История загула с голиафами — это, пожалуй, не то, чем хочется поделиться с младшей сестрой. Брат должен быть ей опорой, а что за опора, у которой в любой момент может отрубиться голова? Пока эти заскоки обходились без трагических последствий, но кто знает, что будет дальше?

— Это Шмыгля, — сказал Эдрик, снимая кошечку со спины полуня. — Дочь моего друга и сослуживца. В фургоне её мать и брат… А нет, брат уже вот он. Позволь представить — Царап. Достойный котёнок своего отца, опора семьи.

Царап шагнул вперёд и поклонился, прижав к груди лапку.

— Они поживут у нас какое-то время.

— Я попрошу Альфонсо, чтобы им выделили комнаты.

— Здравствуйте, вы, наверное, Марвелотта, сестра Эдрика, — из фургона спустилась Пухоушка. Белая табакси нарядилась в своё лучшее платье, чёрное; она любит контрасты.

— Лучше Марва, или даже Марв, — кивнула девушка. — Сочувствую вашей утрате, мадам, и рада приветствовать в латифундии Колловски. Можете чувствовать себя как дома. Слуги перенесут