От столицы до райцентра - Антон Толстых

— Ир, мне ещё понравилось в «Гравити-Фоллс». Помнишь, ожили злобные восковые фигуры? Будет прикольно, если у нас выйдет так же. В смысле, не в реальности, а в кино.

— Полиция ликовала: Брежнев — не Рузвельт, «большая дубинка» не при делах. Леонид Ильич притворился демократом. Конец рассказа скомкан.

— Блин, сочинил полную фигню. — Ирка вся скривилась. Хоть бы посмеялась, зараза. — Папа, что ты от него хочешь? Тут замешаны частные сыщики? Нет?

Фейс мэра стал радостным.

— Здесь особый цимес. — Веселов всё равно медлил. Как выражаются старшие, тянул то ли волынку, то ли кота за хвост. — В Сослагательном нас возглавляет городской голова господин Казаринов. Тот самый, кому Форин-офис ставит палки в колёса. Я ему сообщил о твоём рассказце. Казаринов адаптировал фабулу к рофийской истории. Необходимое пояснение. В Нашем мире аналогичный городской голова никогда не интересовался иностранной политикой, в том числе британской. В Сослагательном мире он обеспокоен внешней и внутренней политикой западных стран. Патриот-с.

Здесь Гриша едва не выскреб себе весь чубчик. В пересказе вместо Брежнева и Сталина получились какие-то оберсеки. Усы и брови кое-как приспособили. Обычная полиция обернулась жандармами. Вождь притворился сторонником современного царя с весёлым другом Пуришкевичем. Утверждал, будто пережитки крепостничества в Рофии «от бога». Осталось только узнать, что вспомнили жандармы вместо знакомого кино.

Леонид Веселов который раз возился с планшетом и колбасой, его там секьюрити заждались.

— Слушай, дорогуша, географические новости. В Сослагательном мире Аляска больше тридцати лет отдельная страна.

Гриша оторвал глаза от довольной Иркиной мордашки.

— Независима? Не врубаюсь.

— Слушай, сынок, лекцию.

Мэр растолковал другую географию. Рофийское царство, оно не такое, чтобы «казённые земли разбазаривать». Сюда же меткое высказывание «чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим». Сослагательную (не из нашей истории) Аляску не продавали, а при новой власти она сама захотела суверенитета. Руководит ей прозападный президент, партии по типу британских, а в отличие от США, нет выборщиков. На синем флаге белый угол с английским красным крестом, на гербе выдра или калан. Гимн лектор не пересказал, сберёг время. Главное, что рофийские власти не смирились с потерей.

Подоспел креатив. Городской голова узнал, что в реальном мире в списке американских президентов был Тедди Рузвельт с дубинкой. Ну да, началось всё с Гриши. Друг Веселова испугался за безопасность Рофии и решил повлиять на итоги выборов хоть в какой-нибудь западной стране, во избежание. Заядлый патриот взялся за Аляску.

Лектор вспомнил слово «хе-хе».

— В Республике Аляска обосновался социалист Никанор Шиффер из руфских немцев.

У дурика снова сместились брови.

— Здорово. Похоже на Билла Шифра. Это из «Гравити Фоллс».

— Кому что. Он приходится Казаринову названым братом. В обычной истории жил Хилквит, он же Хилькович, американский социалист из российских евреев, который в 1917 году побывал кандидатом в мэры Нью-Йорка. В Сослагательном фигурирует аляскинский социалист Фомкевич, аналог. С Никанором Шиффером в союзе. Шиффер вырастил сына, точнее, вырастил из молодого сына политика. Отправил он отпрыска в Рофию. В Твери Шиффера-младшего радушно приняли как родного сына названого брата городского головы уездного города. Хочешь ты или нет, его познакомили с пересказом твоего сюжета. Шиффер-старший узнал, что в его стране сменится власть, и принял живейшее участие.

Волжский парень почувствовал себя зачинщиком чего-то странного. Он сразу догадался, что за этого вашего Никанора голосовало меньшинство. Председатель Аляски назначил Фомкевича главой правительства, они оба красно-буржуазные, а к власти пришли будто бы по божьей воле. Эти непонятные люди опирались на народные массы, на индейцев, эскимосов и алеутов. Градус прежнего угнетения точно преувеличили.

Мэр перечислил фишки своих друзей. На новом флаге Аляски сейчас красная звезда на синем фоне, на гербе двуглавый орлан. Полицию переименуют в фелицию. Река Юкон послужит аналогом Колымы. Раз уж Сибирь и Аляска — «два берега» (слова из песни, если верить мэру). В будущем Веселов продаст Шифферу железяку на замену замку для ворот. Личная идея главаря города.

Вот кто меняет ход истории в отдельном регионе. Сразу мелкие политики и всякие парни-фантазёры.

Под окном отъезжал мерс. Гришка не сразу заметил, как Веселов полапал Ирку и оставил их обоих в одиночестве.

Долгая тишина. Круглое девичье лицо покрылось улыбкой. Автор креатива свистнул от изумления.

— Ничего себе мы натворили трындец.

Итого

В. М. Пуришкевич: «Отважных персон, что согласились с законным появлением за Беринговым проливом Никанора Шиффера, наши вороги и антирофийские супостаты обзывают „держимордами“, как любезно сообщает Новостной граф. И пущай! Можно возразить, что господин Шиффер растёт из социализма, а господин Фомкевич — еврей, но какова их природа, чем выражена их политика? Сии государственные мужи — воистину сильные лидеры. Их самодержавие вызывает уважение и восхищение. Да воцарится красная власть над ныне союзной нам Аляской!»

У. Л. С. Черчилль: «В первую очередь Царь запустил цепь прискорбных событий. Почему следующим шагом стало движение одной из близких для нас стран в пропасть? На смену адекватным силам пришли красные флаги. Сочувствующие рады контрасту с предыдущими временами, когда Аляска, цитирую, „целовалась с либералами, англосаксами и Евроштатами“. Формально оставшись отдельной страной, фактически полуостров потерял независимость. Можно только благодарить Провидение за то, что власти Мосхны и Евстафца не попрали международные нормы в плане аннексий. Закон они применяют как бумажный носовой платок: высморкались и выкинули».

Ф. И. Шаляпин: «У жуткой смеси из-за Берингова пролива мало общего с цивилизованными странами. Вождь рассчитывает на признание, но что-то подгнило в Евсеевом царстве. Дозвольте злободневную песню».

Утро туманное, утро седое,

Лица печальные, дланью закрытые.

Нехотя вспомнят то время былое,

Вспомнят холопство, давно позабытое,

Вспомнят холопство, давно позабытое.

Вспомнят обильные страшные речи,

Многое вспомнят, холуем любимое,

Первая встреча с прошедшим, что хлестче,

Старых тиранов слова не ловимые,

Старых тиранов слова нелюбимые.

Вспомнят «боярства» владычество странное,

Многое вспомнят, то время далёкое,

Слушая говор великодержавный,

Глядя задумчиво в небо широкое,

Глядя задумчиво в небо широкое.

Дополнительно

Кто кого?

В ином мире теперь конец мая 1909 года. Разведчица из Службы параллельности Елена завершала изыскания с ракетами. Осталась другая тема, которая связана с судьбой одного из прадедов нашего Шефа.

В Градец прибыл мужественный барин Виталий Добровольский, его сопровождала чересчур эффектная девушка. В нашем мире она приходилась Родиону Моисеевичу прабабушкой. Так уж вышло, что бывший директор гимназии увёл несостоявшуюся невесту у подчинённого. Лена однажды передала ей привет