Таких не берут в космонавты. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

— Это… как это? — переспросил Черепанов.

Он неуклюже кувыркнулся по полу — спровоцировал смешки десятиклассников.

Лёша поднялся с пола и попросил:

— Покажи ещё раз.

Я повторил приём.

Моя правая пятка вновь рассекла воздух там, где была голова воображаемого противника.

Я мягко перекатился через плечо. Вскочил на ноги и снова стал в переднюю стойку.

— Неплохо, Пиняев, — раздался у меня за спиной голос физрука, — хорошая акробатика.

Я обернулся в тот самый момент, когда прозвенел звонок на урок. Увидел, как Илья Муромец поднёс к губам свисток и продублировал сигнал школьного звонка.

— Построились! — скомандовал физрук.

Он тут же добавил:

— Пиняев, подойди.

Илья Муромец окинул меня сонным взглядом и протянул мне большой блестящий ключ.

— Сходи в тренерскую, принеси два волейбольных мяча, — сказал он. — Увидишь их. Они на полу в сетке лежат.

С ключом в руке я двинулся на выход из зала.

Физрук взглянул на неровную шеренгу десятиклассников и словно нехотя скомандовал:

— Равняйсь!..

…В тренерской пахло примерно так же, как и в мужской раздевалке спортзала.

Сетку с мячами я увидел ещё с порога, едва только вспыхнул свет. Я взял два мяча и пошёл к выходу.

Но около заваленного всякой всячиной стола я замер. Потому что заметил на столе финский нож с чёрной рукоятью.

Секунд десять я рассматривал «финку».

Подумал: при должной сноровке таким ножом несложно было бы зарезать женщину.

Глава 11

На уроке физики я слушал объяснения учительницы. Но думал вовсе не о волновой оптике. Мои мысли вертелись около той финки которую я заметил на столе в тренерской. Генка Тюляев ещё пару дней назад меня заверил, что Дмитрий Фомич Попов уже никогда не окажется на свободе — так ему сказал отец. Я сам для себя пометил тогда, что на концерте Фомич никого не убьёт. Мысли о том убийстве исчезли из моей головы. Но они вернулись, когда я обнаружил в тренерской комнате нож.

Ещё в начале урока физики я вновь запросил у Эммы информацию о двух оставшихся в школе физруках. Моя виртуальная помощница снова расписалась в своей беспомощности: ни Васильич, ни Илья Фёдорович Иванов не оставили в интернете следов своего существования. Не нашла Эмма и упоминаний об убийстве женщины во время школьного концерта в шестьдесят шестом году. Вот только она не отыскала эту информацию и в прошлый раз, когда Дмитрий Фомич Попов оставался на свободе.

Сегодня на уроке я вообразил, как двадцать третьего февраля перед концертом Фомич увидел в зрительном зале Серафиму Маркелову. Допустил, что взгляды Попова и Маркеловой встретились. Представил: Фомич понял, что Серафима его узнала, и решился на убийство. Он прогулялся до спортзала, где готовились к выступлению юные артисты. Взял в тренерской комнате финский нож. Дальше всё случилось, как описал мне растолстевший и постаревший Черепанов: произошло убийство.

Я покачал головой и вдруг представил хитрую улыбку Натальи Ивановой, жены нашего физрука Ильи Муромца. Вспомнил, как жена Муромца шла на кухню, покачивая бёдрами. Мысленно создал в голове ситуацию: Иванова пришла на концерт и повстречала там любовника — Илья Муромец заметил их влюблённые взгляды. Вспышка ревности в исполнении Ильи Фёдоровича даже в моём воображении выглядела неестественно. Но я всё же напомнил себе о том, что доступ к финке у Муромца тоже был.

Вот только этот доступ к финскому ножу у физруков был в прошлый раз. Теперь же им придётся подыскать иное орудие убийства (если я ошибся, и в убийстве женщины виновны были Муромец или Васильич). Потому что финский нож сейчас лежал не на столе в тренерской комнате, а у меня в портфеле. На эту кражу моя совесть отреагировала спокойно. В этом случае я договорился с ней без проблем. Если Муромец или Васильич завтра всё же решатся на преступление, то пусть подыщут другое орудие убийства.

* * *

Перед шестым уроком ко мне подошла Иришка и сообщила о том, что Света Клубничкина сегодня не пришла в школу.

— Это мне девчонки из десятого «А» класса сказали, — пояснила Лукина.

Я пожал плечами.

Напомнил:

— Ты тоже завтра в школу не пойдёшь. Бывает.

Иришка чуть склонилась над моей партой — её косички повисли, будто канаты.

— Вася, вспомни, что нам вчера говорил Гена Тюляев.

— А что Генка вам говорил? — шёпотом спросил Черепанов.

Он запрокинул голову, посмотрел на Иришку.

Лукина взглянула на него сверху вниз.

— Гена говорил, что после репетиции решит «наболевшую проблему», — сообщила она

Иришка спросила:

— А какая у нас проблема самая наболевшая?

— Клубничкина? — сказал Алексей.

Он приподнял брови.

— Клубничкина, — подтвердила Иришка.

Она огляделась по сторонам, будто испугалась, что наш разговор подслушают.

Лукина снова склонилась над нашей партой и пояснила:

— Из-за Клубничкиной Василия едва не зарезали. Разве не так? Это Светка создаёт нам проблемы. Науськивает на Васю мальчишек. Сколько можно такое терпеть? Понятно же, что с Клубничкиной пора было «решить». Да и с кем ещё Геннадий «решал бы проблему» после вчерашней репетиции? С Ермолаевыми он бы и на перемене между уроками поговорил.

Алексей взглянул на меня, затем снова повернулся к Иришке.

— Что значит, «решить»? — спросил он.

Лукина выпрямилась, пожала плечами.

— Я откуда знаю? — сказала она. — Генка нам этого не говорил. Но я уверена: раз Гена пообещал, что разберётся с «проблемой» — значит, он с ней разобрался. Или вы считаете Гену Тюляева пустомелей?

Черепанов нахмурился.

— Не понимаю, — сказал он. — Как он со Светкой «разобрался»?

Лёша толкнул локтем мою руку, спросил:

— Вася, а ты чего молчишь?

Я развёл руками.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Почему Клубничкина не пришла в школу?

— Испугался за свою Светочку? — спросила Лукина.

Она усмехнулась.

Лёша пристально посмотрел Иришке в глаза.

— Во-первых, Клубничкина не моя, — сказал он. — А во-вторых, сейчас я больше волнуюсь за Тюляева… как это ни странно. Как бы твой Геночка не натворил глупостей.

— Каких ещё глупостей? — спросила Иришка.

Её голос дрогнул.

Черепанов повёл плечом.

— Ну, не знаю, — ответил он. — Что он такое вчера сделал, что Клубничкина пропустила уроки? Светка никогда занятия не прогуливала. Если она не пришла, то у неё была для этого веская причина. Или же с ней что-то случилось.

— Что