Военный инженер Ермака. Книга 1 - Михаил Воронцов

— Понял. Безопасность — прежде всего, — сказал я.

Часть бревен у нас в городке уже была — Тихон создал запас для непредвиденных случаев, и вот как раз такой и случился.

Через полчаса на месте уже работали люди. Я показывал, куда ставить бревна. Так что у нас началось строительство испытательного коридора — первого в Сибири защищённого тира под самострел. А может, и не только под него.

Через час к нам пришел на помощь Лапоть, и с ним стало намного проще — дело он знал, и строители его слушались. Вторая команда ушла в лес валить дополнительные деревья, я хотел пойти с ними, но передумал и ушел к себе в избу еще помозговать.

Получается что — нам нужно не меньше сотни самострелов, и это для начала. А к ним, соответственно, стрелы. Если работать в две кузни, то, занимаясь только самострелами, наверное, можно делать их в общей сложности максимум один в день. Итого в общей сложности — три месяца.

Но это, как говорится, только теоретически, по невероятно оптимистичным подсчетам, и при работе на износ, по двенадцать часов в сутки и без выходных. Которые положены по трудовому кодексу, хахаха.

На практике дней будет куда больше. Дай бог один арбалет в три дня на кузню сделать. И стрелы много времени отнимут, и другой работы у Макара хватает — до моей идеи перевооружения он без работы не сидел. Да и кузня вторая когда заработает-то… И проект с самострелами — не единственное, что я смогу сделать, если пораскину мозгами. То есть стоять не отходя от печи будет не лучшим способом потратить время.

Нет, надо как-то ускоряться. Кучум на месте тоже не сидит, собирает войско. Поэтому… поэтому вот что мы сделаем. Ермак (да и все остальные), наверное, обалдеют от моих предложений, ну да ничего.

Глава 10

Надо делать еще кузню. Нет, две! Не меньше! Кто знает, сколько времени осталось до больших битв? Чем быстрее мы станем к ним готовыми, тем лучше. Сотню самострелов желательно получить уже через месяц — полтора после того, как печи станут готовы к эксплуатации. А к ним нужны еще и стрелы. И, помимо прочего, надо еще и другими кузнечными делами заниматься — самострелы, конечно, очень важно, но свет клином на них не сошелся.

Сейчас у нас три готовых кузнеца. Я, Макар и Фома. Может, Фома не всю работу может осилить, но если он один самострел сделал, то сделает и два, и десять, и двадцать.

А кузни я хочу, что их стало четыре. Хотя в одной работать пока некому.

Но на самом деле все не так. Надо делать еще суровей. Городу угрожает опасность? Значит, надо ускоряться, и работать В ДВЕ СМЕНЫ. Днем и ночью, и никак иначе! Как завоюем Сибирь, тогда и отдохнем! Огонь в печах должен полыхать безостановочно. От этого они изнашиваются быстрее, но не беда — глины, досок и камней в округе предостаточно. Жаль, если возникнет пауза, но куда деваться. Без риска не обойтись.

То есть, кузнецов должно быть восемь. Где-то надо взять еще пять. И к ним еще помощников. И увеличивать добычу железа. Не пригодится пока — пусть лежит про запас. Но польза от этого будет, и огромная. Мы быстро сделаем нужное число самострелов и большой запас стрел к ним, что сможет частично компенсировать нехватку пороха.

Интересно, что скажет Ермак.

Его в городе не было, пришлось дожидаться. Он приплыл откуда-то на струге, затем прошел в ту самую избу, в которой у нас все совещания и происходили. А вместе с ним зашел Елисей Скрыпник, есаул. Он, получается, чуть ли не второе по важности лицо в отряде. Заместитель атамана. Хотя на деле таким является Матвей Мещеряк. Елисею я не нравился с самого начала, и сейчас он тоже уставился на меня, скривив рожу. Что-то они обсуждали, похоже, когда я зашел. Какая-то карта на столе расстелена, но, увидев меня, Елисей ее тут же свернул. Не доверяют мне еще некоторые секреты.

— Еще что-то случилось? — спросил Ермак. — Вид у тебя непонятный. Говори, с чем пришел.

— Да, вроде того. Подсчитал я, Ермак Тимофеевич, и понял, что нам нужны еще две кузни.

— А чего не двадцать! — фыркнул Елисей. — Давай все бросим, и начнем только ковать. Других дел ведь нету.

— Двадцать не надо, а две — необходимо, — ответил я. — Нам срочно нужно оружие и стрелы. И работать там придется в две смены — одни люди днем, другие — ночью.

Елисей аж захохотал от удивления.

— Ну точно, больше никакой работы. Только железо. Ты, Максим, похоже в кузне на жару перегрелся.

— Ты погоди такими словами бросаться, — зыркнул на него Ермак. — Максим уже не раз доказал, что он в отряде человек не лишний. Голова у него варит. Если б у всех наших так варила! И за дело общее у него душа болит. Нельзя просто так набрасываться на человека, даже если он ошибается. Может, он ошибается совсем чуть-чуть, и есть часть правды в его словах. Объясни нам подробнее, почему нельзя обойтись без новых кузней и ночной работы.

Я вздохнул и тщательно изложил свои соображения. Рассказал, сколько будем делать самострелы в одном и другом случае.

— А что говорит Макар, кузнец? — спросил Ермак. — И староста наш, Тихон Родионович?

— Не знаю, не спрашивал, — ответил я и подумал, что все, конец моей затее. И один скажет «не нужно», и второй. Люди так устроены — не любят нового. А татары… татары пока далеко. К войне с ними привыкли. Война идет потихоньку, не спеша, будто и нестрашная. А тут придется менять привычный уклад жизни, думать, волноваться…

Столько таких людей я перевидал. Умных, хороших, не ленивых, но к новому относящихся примерно так, как черт относится к ладану. А если учесть, что я уже заставил строить и печь, и сушилку, а теперь еще и тир…

— Я их сейчас позову, — вдруг сказал Елисей. — Сам за ними сбегаю. Разомну ноги. А то затекли после струга.

Все понятно. Дойдешь до них, и по дороге скажешь, чтоб сопротивлялись моим идеям. Они и так не слишком их воспринимают, так еще и ты. А Ермак, похоже,