Меченый. Том 4. Точка кипения - Андрей Николаевич Савинков

несколько резервуаров с топливом на земле. В общем, обменялись любезностями, после чего пошел обычный в таком случае переговорный процесс. Война-то на самом деле была не нужна ни одной, ни другой стороне. Шагать дальше по лестнице эскалации не готов был ни Вашингтон, ни Тегеран.

Зазвенел телефон.

— Горбачёв у аппарата.

— Так и знал, что застану тебя на рабочем месте, — произнесла трубка голосом Лигачёва.

— Да дел, как обычно…

— Брось. Поди просто домой ехать не хочешь. — Егор Кузьмич был, естественно, в курсе наших с Раисой взаимоотношений. Дома меня никто не ждал. Диана была занята на светских приёмах, что являлось важной частью работы «творческого человека», а больше я никого и видеть не хотел в такой день. — Приезжай к нам. Зинаида пирогов напекла, оливье нарезала. Посидим по-семейному, посмотрим на твоё поздравление.

В этот раз поздравление записывали не в студии, а на улице, на фоне Кремлёвской стены, что должно было выглядеть более свежо, нежели традиционная говорящая голова генсека на скучном жёлтом фоне. Впрочем, разницы на самом деле не так уж много — уж точно не по новогоднему выступлению люди будут оценивать работу правительства.

— Не знаю. Неудобно как-то, семейный праздник же.

— Да мы с тобой столько времени проводим вместе, что считай уже как семья, — хохотнул Лигачёв на той стороне провода. — Так что давай, Миша, не выделывайся и приезжай. Мы будем тебя ждать.

От того, что кто-то вспомнил обо мне в такой день, на душе как-то враз сделалось тепло. А может, это коньячок «дошел».

Я попытался смотреть еще какие-то бумаги. Попалась докладная записка от Управления делами ЦК КПСС по расходам за прошедший 1986 год. Забавно, как изменилась «география трат». Наверное, появись данный документ в широком инфополе, у многих товарищей по партии возникли бы серьезные вопросы к генсеку. Где поддержка коммунистических движений по всему миру? Почему во Франции, например, мы помогаем деньгами фрику-националисту Ле Пену, при том что тот едва ли не в открытую хочет пересмотреть итоги Второй мировой войны? Да все просто: Ле Пен хоть и нацик сраный, дурачок с дерьмом в голове, но он полезный дурачок. Он выступает за независимую Францию, за выход из ЕАС и НАТО. Наверное, не нужно объяснять, что это может означать для обеих организаций. При этом Ле Пен совершенно точно не сможет занять пост президента — никогда его туда не пустят, скорее пристрелят — но вот провести более-менее заметную фракцию в парламент — вполне. Пускай потом Ширак, если он сможет Миттерана подвинуть, думает, как ему с правыми — на фоне всего творящегося в мире бардака у тех и без меня рейтинги росли вполне успешно — в Национальной Ассамблее сосуществовать.

Понял, что вместо чтения документа уже десяток минут просто туплю в стену и думаю о своём. Встал, вышел в смежную с кабинетом комнату отдыха. Умылся. Все равно настроения работать не было ни на грош. Подошел к окну. По ту сторону стекла на столицу СССР медленно опускались снежинки. Под занавес года Москву подморозило — термометр показывал вполне солидные минус пятнадцать, ну и легкий снежок тоже добавлял соответствующего настроения. Жаль только, что не мне.

Мысль неожиданно скользнула к себе настоящему. В конце 1986 мой оригинал как раз приехал домой после окончания первого семестра первого курса института. Мы как раз сейчас примерно должны были собраться с друзьями и хорошенько накидаться палёной — с нормальной в том 1986 году была напряжёнка — водкой, после которой я потом два дня лежал пластом, умирая и вставая только чтобы попить воды и «позвать Эдика». Вероятно, тут мой оригинал подобных приключений переживать не будет — водка у нас хоть и дорогая, но продается вполне свободно, так что травить себя какой-то гадостью совершенно нет нужды.

Остро захотелось все бросить и рвануть туда, где еще живы мама и папа. Два года я старался об этом не думать, но вот в такие моменты… накатывает.

А внизу, меж тем, спешат куда-то люди. Город живет своей жизнью, предвкушением праздника, запахом мандарин, звоном бокалов, смехом и ожиданием подарков.

Ну и про наши итоги года, естественно, стоит рассказать отдельно.

С первого января вновь будут подняты внутренние цены и зарплаты на 4%. Система, несмотря на некоторые сложности — наши плановые органы, такие как Госкомцен и Госкомтруд, выли в голос и плакали, как сборище маленьких девочек, о вале «лишней» работы, — показала себя работоспособной. 1986 год стал первым за всю послевоенную историю СССР, когда уровень накоплений населения не вырос. Вернее, в абсолютных числах общая сумма накоплений, конечно же, выросла, но вот относительный объем неудовлетворенного спроса вернулся на уровень 1981 года.

Так же у нас несколько снизился по сравнению с известной мне историей темп накопления средств на счетах в сберкассах, что опять же не могло не радовать. До момента, когда получится полностью ликвидировать инфляционный навес над советской экономикой и удовлетворить при этом спрос населения, было еще далеко, но сама динамика внушала осторожные надежды на положительный исход.

Посмотрел с каким-то накатившим отвращением на пустую рюмку. Подошел к столу, засунул бутылку обратно в сейф, поднял телефонную трубку.

— Да Михаил Сергеевич, — тут же отозвался помощник.

— На сегодня все. Вызови машину и свободен, хорошо отпраздновать.

— Спасибо, сейчас сделаю.

По алкоголю кстати у нас второй год подряд статистика показывала сокращение его потребления и при этом одновременное перераспределение — пока еле заметное, но все же приятное — от крепких напитков в сторону вина и пива. В общем у нас вышло 8,2 литра чистого алкоголя на человека, что примерно соответствовало 1975 году. Десять лет, считай, отыграли за два года. Результат не фантастический, но ведь и меры особо репрессивные не применялись, в основном снижение было достигнуто за счет повышения цены и увеличения вариантов досуга. За последний большей части отвечал ТВ-ящик, но это уже мелочи.

Заглянул Болдин, отрапортовал, что машину подали. Я кивнул еще раз поздравил человека с праздником, сунул полагающийся в таком случае конверт с «левыми» дензнаками и не обращая внимания уже не слова благодарности поспешил на выход. Нужно было успеть прошвырнуться по магазинам, не с пустыми же руками в гости идти.

Глава 8

И снова киношники

05 января 1987 года; Москва, СССР