Шёпот наших душ - Валерия Антеро

На его груди и шее медленно бледнели, пропадая, черные вены.

Кай закрыл глаза, и его лицо исказила гримаса, будто ему было больно.

Меня будто окатили ледяной водой. Глаза расширились от осознания, что могло произойти. В голове возникли слова Мел о том, что ради поцелуя с Каем можно и умереть. Я сдержала нервный смешок. Знала бы она, насколько я была к этому близка.

И все же Кай остановился.

Пожиратель посмотрел на меня, и я увидела в его глазах вину и злость на себя. Его глаза были ясными, словно он мгновенно протрезвел.

– Вики… я…

Кай покачал головой и подхватил с пола рубашку.

Когда он направился к окну, меня охватила паника. Я вскочила и поймала его за руку.

– Останься.

Пожиратель мотнул головой.

– Вики, я же чуть не…

– Останься, – повторила я с нажимом. – Я сама этого хотела. Ты не навредишь мне, и мы не будем делать ничего такого. Обещаю держать свои руки при себе.

Несколько безумно долгих секунд Кай размышлял, а потом медленно кивнул.

Я надела футболку, и мы вернулись в кровать. Теперь между нами мог бы поместиться еще один человек.

Кай прижал к груди моего белого медвежонка мистера Баунти и уставился в потолок. Я перевернулась на бок и подперла голову рукой.

– Расскажи мне о маме, – прошептала я. – Какой она была?

Кай печально улыбнулся и посмотрел на меня.

Я всем своим видом продемонстрировала готовность слушать.

– Моя семья была похожа на ту, которую я показал тебе недавно. Мама была человеком. Она обожала рисовать и, хотя работала совсем в другой сфере, посвящала все свободное время живописи. Сейчас ее картины достаточно известны, одна из них висит в «Эдеме».

Я вспомнила картину, которая привлекла мое внимание, и почувствовала, как краснеют щеки. Мама Кая действительно была очень талантливой.

– Родители познакомились на одной выставке и при первой встрече разругались в пух и прах, – улыбаясь, Кай покачал головой. – Отцу понравилась ее смелость и дерзость. Он узнал, где она работает, и приходил каждый день, пока она не согласилась пойти с ним на свидание.

– Так вот в кого ты такой.

Кай усмехнулся и продолжил:

– Мой отец не был монстром. В нем было больше человечности, чем в большинстве святош, считающих, что достаточно сходить в церковь, чтобы смыть все грехи. – Улыбка Кая померкла, в его голосе зазвучало презрение. – Он не желал людям зла, но ангела это не остановило.

Сердце гулко ударилось в груди. Так вот о каких счетах говорил Кай.

Пожиратель повернулся на бок и посмотрел на меня взглядом, в котором смешались гнев и тоска. Мне отчаянно захотелось обнять его, потому что в глубине его глаз, за всей этой тьмой, плескалась такая знакомая боль и скорбь. Его история была так похожа на мою. После того как отца убил Пожиратель, я дала себе слово, что не успокоюсь, пока в городе останется хоть один.

– После того как ангел уничтожил моего отца, мама покончила с собой. А я стал Пожирателем.

Он замолчал, погрузившись в тяжелые мысли. Я почти не дышала, пытаясь переварить услышанное. Кай открылся мне. Рассказал свою историю, обнажил те раны, которые останутся с ним на всю жизнь. Не было подходящих слов, которыми я смогла бы передать благодарность за доверие и сочувствие его утрате.

Я подвинулась ближе и под его настороженным взглядом обняла Пожирателя.

Сначала он был напряжен, как струна, но постепенно расслабился и притянул меня к груди. Я зарылась лицом в его рубашку и вдохнула его запах, желая забрать себе все ту боль, которую он испытывал.

– Мы найдем его, – пообещала я, и Кай судорожно выдохнул.

Он опустил подбородок на мою макушку и сжал в объятьях еще крепче.

Не знаю, сколько мы так лежали. В какой-то момент я поняла, что еле держу глаза открытыми, и начала проваливаться в забытье. Где-то на грани сна и реальности я услышала тихий вздох Кая.

– Что мне делать, Вики? Я не могу потерять тебя. Если бы я только мог все исправить…

Глава 9

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь.

– Вики, я захожу.

Поморщившись, я разлепила веки и, на миг ослепленная утренними лучами солнца, прикрыла глаза рукой.

В комнату вошел Уильям. Выглядел он неважно: под глазами темнели круги, волосы были взъерошены, на щеках проступила щетина. Похоже, он вернулся домой под утро или вообще не ложился спать.

– Почему ты до сих пор в кровати? – недовольно спросил он. Охотник явно был не в настроении.

Я посмотрела на часы и поняла, что опаздываю на первый урок.

– Черт! – Я спрыгнула с кровати, и одеяло свалилось на пол. – Забыла поставить будильник. Дай мне пять минут.

Я бросилась к шкафу, но запнулась о ботинок и лишь чудом избежала падения.

Стоп. Что здесь вообще делает ботинок?

В горле резко пересохло. Вихрем нахлынули воспоминания прошлой ночи, и я застыла.

Кай.

Он был здесь.

Это не могло быть сном, потому что я все еще чувствовала терпкий запах его парфюма с цитрусовыми нотками. Вероятно, он исходил от подушки, на которой лежал Пожиратель.

Я похолодела от одной мысли, что Уильям мог застать нас вдвоем.

Наверное, Пожиратель ушел после того, как я уснула. И слава богу.

– Вики, – позвал охотник. – Что это?

Уильям кивком головы указал мне за спину, и я обернулась. Взгляд наткнулся на почти допитую бутылку виски на тумбочке, и меня прошиб холодный пот. Ну и вляпалась же я.

– Эм… Мел недавно рассталась с парнем. Мы отмечали. – Я незаметно пнула ботинок под кровать, пока Уильям со странным выражением лица смотрел на бутылку. – Пожалуйста, не сдавай меня маме. Она меня убьет.

Уильям взялся за дверную ручку и наградил меня хмурым взглядом.

– У тебя пять минут.

– Спасибо! – крикнула я за секунду до того, как он захлопнул дверь, и с облегчением выдохнула.

Я сняла шорты и бросила в шкаф. Следом стянула футболку.

– Он всегда такой командир? Обычно таким образом компенсируют маленькие… комплексы.

Я подпрыгнула на месте и резко развернулась.

Кай сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула и закинув ноги на стол. Белая рубашка была расстегнута, открывая вид на рельефный пресс, рукава закатаны до локтя. На предплечье Пожирателя я заметила татуировку, которую раньше не видела, – терновый венец с шипами. В руках Кай держал какую-то книгу.

У меня отвисла челюсть.

– Что… Как ты… Ты был невидим! – Осознав, что это означало, я пришла в настоящее бешенство и швырнула в