Эхо Древних - Эдуард Сероусов

Холден. – Наши политические лидеры, похоже, готовы рискнуть войной ради контроля над технологиями Предтеч. Саботаж исследовательского корабля вполне укладывается в эту логику.

Позже, в инженерном отсеке, Холден встретился с Эймосом, который проводил физический осмотр систем охлаждения реактора.

– Нашёл что-нибудь? – спросил капитан.

– Да, и это чертовски странно, – ответил Эймос, вытирая руки от машинного масла. – Манипуляция была технически сложной, но нацеленной на создание проблемы, которую легко обнаружить и исправить.

– Что ты имеешь в виду?

– Смотри, – Эймос указал на контрольную панель. – Изменение было внесено в подсистему мониторинга, не в сам механизм охлаждения. Это вызвало бы предупреждающие сигналы задолго до реальных проблем с реактором. Любой компетентный инженер заметил бы и исправил это за минуты.

– Ты говоришь, что это не настоящая попытка саботажа? – нахмурился Холден.

– Либо крайне некомпетентная, либо… – Эймос задумался, – либо это было предупреждение. Или отвлекающий манёвр.

– Отвлекающий от чего?

– Вот это я и пытаюсь выяснить, кэп, – ответил Эймос. – Я проверяю все системы, особенно те, к которым обычно не обращаются ежедневно.

– Держи меня в курсе, – сказал Холден. – И будь осторожен.

Покидая инженерный отсек, Холден столкнулся с Алексом Нагатой, направлявшимся в свою лабораторию.

– Капитан, – кивнул учёный. – Могу я поговорить с вами? В приватной обстановке.

Они зашли в небольшую переговорную комнату рядом с лабораторией. Алекс выглядел взволнованным, но решительным.

– Мы с Мигелем достигли значительного прогресса в понимании философии "Хранителей", – начал он. – И это даёт новый взгляд на конфликт Предтеч и потенциальные риски "Протокола Трансцендентности".

Он активировал голографический проектор, показывая звёздную карту, обнаруженную в европейском комплексе.

– "Хранители" не были просто консервативной фракцией, противостоящей изменениям. Они имели собственное видение эволюции – через биологическое разнообразие и межзвёздную экспансию. Эти линии, – он указал на карту, – показывают их колонизационные маршруты к ближайшим звёздным системам.

– Они достигли других звёзд? – удивился Холден.

– Да, задолго до катастрофы, вызванной экспериментами "Трансцендентов". У них были технологии межзвёздных путешествий, основанные на принципах, которые мы только начинаем понимать.

– И это важно для нашей текущей ситуации, потому что…?

– Потому что это демонстрирует фундаментальное философское разделение, которое привело к их гибели, – объяснил Алекс. – "Хранители" видели будущее в разнообразии форм и адаптаций, в расширении биологической жизни на новые миры. "Трансценденты" стремились к единообразию, к преодолению физической формы через технологическое слияние.

Он сделал паузу, затем продолжил:

– И сейчас человечество стоит на том же распутье. Одни видят будущее в колонизации космоса, в адаптации к новым мирам. Другие – в преодолении биологических ограничений через технологии, в цифровом бессмертии, в слиянии с машинным интеллектом.

– И "Протокол Трансцендентности"…

– Является воплощением второго пути, – кивнул Алекс. – Автоматизированной системой, созданной для продолжения экспериментов по трансформации биологического сознания в нематериальную форму. Экспериментов, которые уже однажды привели к катастрофе.

– И ты считаешь, что земные исследования загрузки сознания или корпоративные разработки искусственного интеллекта могут активировать или усилить этот протокол? – спросил Холден, начиная понимать масштаб проблемы.

– Это более чем возможно, – подтвердил Алекс. – "Протокол Трансцендентности" был создан как адаптивная система, способная распознавать и взаимодействовать с любой достаточно продвинутой технологией, особенно связанной с сознанием и его трансформацией.

Холден задумчиво потёр подбородок.

– Это объясняет растущее беспокойство всех фракций. Земля, Марс, "Меридиан" – все они работают над технологиями, которые могут взаимодействовать с протоколом.

– Именно, – кивнул Алекс. – И вопрос не в том, кто первым получит контроль над технологиями Предтеч, а в том, сможем ли мы все вместе понять и нейтрализовать "Протокол Трансцендентности", прежде чем он полностью активируется.

– И что ты предлагаешь? – спросил Холден.

– Следующий объект, – Алекс указал на яркую точку в Поясе Астероидов на звёздной карте. – Астероид, преобразованный в квантовый компьютер. Согласно нашим переводам, он содержит большую часть данных о "Протоколе Трансцендентности" и, возможно, информацию о том, как его нейтрализовать.

– Ты хочешь, чтобы "Росинант" отправился туда, – понял Холден.

– Да, – подтвердил Алекс. – Но не только. Я предлагаю объединить усилия всех фракций. Пригласить представителей Земли, Марса, "Меридиана" и независимых колоний Пояса. Сделать это исследование действительно общим проектом человечества.

Холден внимательно посмотрел на учёного.

– Благородная идея, доктор. Но учитывая текущую политическую ситуацию…

– Я знаю, это сложно, – кивнул Алекс. – Но у нас есть весомый аргумент – экзистенциальная угроза, с которой сталкивается всё человечество. Если мы представим доказательства опасности "Протокола Трансцендентности" всем фракциям одновременно, публично, они будут вынуждены сотрудничать, хотя бы для сохранения имиджа.

Холден задумался. План был рискованным, но имел смысл. Если угроза "Протокола Трансцендентности" была такой серьёзной, как предполагали переводы, индивидуальные амбиции фракций действительно становились вторичными.

– Я подумаю над этим, – наконец сказал он. – И обсужу с командованием Марса. Но не рассчитывай на быстрое согласие.

Когда Алекс ушёл, Холден остался один в переговорной комнате, размышляя о сложившейся ситуации. "Росинант" оказался в центре потенциального конфликта, который мог перерасти в полномасштабную войну между планетами. И в то же время, корабль мог стать мостом, объединяющим фракции перед лицом общей угрозы.

Как капитан, он должен был защищать свой экипаж и выполнять приказы марсианского командования. Но как человек, он не мог игнорировать потенциальную опасность для всего человечества.

Решение, которое ему предстояло принять, могло определить не только судьбу "Росинанта", но и будущее человеческой цивилизации.

В своей каюте Чандра Мехта завершала зашифрованную передачу данных на Землю. После достижения соглашения с Камиллой Уэйнрайт она пересмотрела свою миссию. Теперь она отправляла не только информацию о технологиях Предтеч, но и подробный анализ рисков, связанных с "Протоколом Трансцендентности".

Она подключила защищённый коммуникатор и установила связь с директором Хасаном. После обычной задержки, вызванной расстоянием между Марсом и Землёй, появилось лицо директора.

– Доктор Мехта, – кивнул Хасан. – Ваша последняя передача вызвала серьёзную обеспокоенность в высших эшелонах.

– Я предполагала такую реакцию, – ответила Чандра. – Информация о "Протоколе Трансцендентности" и его потенциальных рисках должна была стать приоритетом для Совета Безопасности.

– Это так, – подтвердил Хасан. – Но ваши рекомендации относительно совместных исследований с Марсом и корпорациями вызвали… смешанную реакцию.

– Я понимаю политические сложности, – сказала Чандра. – Но экзистенциальная угроза требует беспрецедентного уровня сотрудничества.

Хасан изучающе смотрел на неё несколько секунд, затем кивнул:

– Совет Безопасности пришёл к аналогичному выводу. ООН официально объявит технологии Предтеч "общим наследием человечества" и предложит создание международной исследовательской группы с представителями всех основных фракций.

– Это обнадёживает, – искренне сказала Чандра.

– Однако, – продолжил Хасан, – ваша миссия остаётся неизменной. Вы должны обеспечить доступ Земли ко всем критическим технологиям и данным, особенно связанным с нейтрализацией "Протокола Трансцендентности". Мы не можем полагаться исключительно на международное сотрудничество в вопросе такой важности.

Чандра сдержала разочарование. Даже перед лицом потенциальной глобальной катастрофы старые инстинкты соперничества и подозрительности оставались сильными.