Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд

Вера завистливо сжала губы и не ответила ничего.

Честно скажу, как только мы дошли до гостиницы, и они начали кое-как размещаться в номере Веры, на вокзал я сбегал с огромным облегчением. Нет, все-таки конкурирующие женщины — это ужасно. Не знаю, как там в песне: «Если б я был султан и имел трёх жён»… Но у меня они не жёны, а так, просто товарищи-подруги, а уже довели меня практически до белого каления.

Я представляю, если бы я хоть с одной имел какие-то отношения более близкие, это был бы ужас, ужас. При этом ни одна из них мне особо не нравилась. Я почему-то вспомнил о Мирке. Вот, лучше бы она приехала… Но, к сожалению, вместо Мирки приехала Валентина. Ну, это же надо быть такой безголовой! Жена декабриста, блин! — я засмеялся невольно, прикусив губу.

На вокзале, к моему изрядному удивлению, дежурная без всяких разговоров отдала мне огромный чемоданище. Я, глядя на него, ужаснулся — зачем Валентина набрала столько вещей, ведь через пару дней мы возвращаемся обратно? Хотя у неё билета, кстати, ещё и нет даже.

И вот как быть? Я же её тут одну не брошу.

Я спросил в кассе — как я и предполагал, билетов на то число, когда уедем мы, не было. И на следующие дни — тоже.

И что теперь делать?

Я еле-еле дотащил этот чемодан до гостиницы, несколько раз останавливался передохнуть. То ли она кирпичей туда наложила, то ли гантели с собой взяла, но чемодан был практически неподъёмным.

Когда я втащил его в здание, администратор Евдокия Елистратовна при виде такого огромного баула, лишь удивлённо и озадаченно захлопала глазами.

— Ого, — только и смогла прокомментировать она.

— Это не моё, — сказал я. — Это Валентины.

Так как Валентину поселили пока к Вере, потому что другой номер будет освобождён только через два дня, то пришлось доплачивать. Там было совсем немного, что совершенно не понравилось директору гостиницы. Но как бы там ни было, а там не менее они нас приняли всех.

Я окинул грустным взглядом длинную лестницу наверх, посмотрел на чемодан и вздохнул. Как его тащить на второй этаж?

Может быть, стоит предложить Валентине пожить в чуланчике? — мелькнула шальная мысль, но тут же я её отбросил и с печальным вздохом потащил этот чемоданище наверх.

— Ты что, кирпичей сюда наложила? — спросил я Валентину, когда мне открыли дверь номера.

Дети в моё отсутствие чувствовали себя прекрасно: он вертелись в новых обновках, а Валентина с Верой занимались тем, что одевали их то в одну, то в другую одёжку.

Прям как в куклы играют, — промелькнула мысль у меня в голове.

— Валентина — это же ужас! — Я кивнул на чемодан. — Что ты сюда напихала?

— Самое необходимое, — флегматично ответила Валентина. — И то, я взяла только одну треть, самое необходимое, всё остальное пришлось оставить. Чтобы за перевес не платить…

Я закатил глаза: ох, и женщины… Как хорошо нам, мужикам: бритву взял, исподнее запасное взял, ещё там носки, документы — и всё, можно ехать, хоть на Эверест, хоть на луну. А вот они… И вот зачем ей всё это в Якутии?

— Да, действительно, Валентина, что ты столько набрала? — удивилась Вера.

— Ну, как же? Я ведь не знала, какая здесь погода, поэтому взяла одежду и на тёплый, и на холодный период. Кроме того, я прихватила платье на выход, платье в театр, разные туфли ко всему этому… — начала перечислять Валентина.

У Веры глаза стали по пять копеек:

— Ну, ничего себе! Ты же сюда на сколько приехала?

— Как вы, так и я!

— Так мы через несколько дней уже возвращаемся, — сказал я.

— Ну, и я тогда же вернусь.

— Так зачем ты всё это тащила?

Валентина равнодушно пожала плечами и отвернулась к Анфисе, которую она сейчас одевала в какой-то сарафанчик с многочисленными рюшами и помпончиками.

Анфисе это всё необычайно нравилось. Если Алёша терпел примерки стоически, как и подобает настоящему мужчине, то Анфиса прямо млела, и с удовольствием рассматривала принаряженную себя в большом зеркале. Она и крутилась перед ним, и вертелась, как маленькая мартышка. Всё рассматривала, какая она в этих платьишках…

Я улыбнулся — видно, что растёт настоящая девочка.

Нечего говорить, но в тот дальний улус я уезжал с тяжёлым сердцем. Еле-еле удалось отделаться от Валентины, чтобы она не ехала со мной, и то только потому, что Вера ни в какую не хотела оставаться с детьми одна, а тащить с собой и Веру, и детей, и Валентину — это было уже за гранью добра и зла. Поэтому было принято такое соломоново решение, и все они остались в Якутске. Я уезжал, и сердце моё радовалось от того, что весь этот гарем с детьми я сбросил со своих плеч хоть ненадолго. Поскорее бы уже вернуться в Москву, и пусть там уже Адияков с детьми разбирается. А насчёт баб я тоже надеюсь, что что-нибудь придумаю. В крайнем случае, напущу на них Надежду Петровну. Она очень быстро с этими «невестами» разберётся.

О том, что Вера имела по отношению ко мне какие-то матримониальные планы, я порой задумывался, хотя совершенно не понимал, на что она надеется. Мы были как гусь и гагарочка — совсем не парочка. Хотя, может, я и ошибаюсь. Кто этих женщин поймёт?

А вот то, что Валентина уже мысленно примеряла белую фату, — в этом я не сомневался нисколечко.

Поэтому, когда я загрузился в большой грузовик и отправился в улус, моё сердце аж звенело от радости. Погода портилась, но я надеялся, что не застряну там надолго.

Не буду рассказывать о всех тех приключениях, которые произошли со мной за эти пять дней, ничего особенного или такого выдающегося не было, чтобы прям отличалось от поездки в предыдущий улус. Скажу лишь только, что удалось запастись ещё кое-какими мехами: в том числе соболем, чернобуркой и песцом, а также раздобыл у охотников ещё немного золотого песка и изделий из мамонтовой кости.

Но более того, к моему вящему удовольствию, я-таки нашёл алмазы!

И именно там, где и спрятал их Адияков!

В общем, когда стемнело и хозяева фактории, у которых я ночевал, легли спать, я встал, вроде как бы в туалет, и