Придворный Медик. Том 4 - Алексей Аржанов

— Стойте, — велел я. — Возможно, вы это не поймёте, но у меня тоже есть свой устав. Лекарские принципы. Видите ли, у меня пропал пациент. И никто не рассказывает, куда он делся. Я уже упоминал вам его фамилию. Дробышев. Я обнаружил у этого мужчины раковую опухоль с метастазами. Вы отвезли его в научно-исследовательский центр. И на этом всё. Концов теперь не найти. В нашей медицинской системе информации о нём нет. Будто он так и не доехал до центра. Скажите, как я должен это понимать?

— Вы обвиняете меня? — удивился Вознюков.

— Ни в коем случае. Как раз ваше состояние и заставило меня насторожиться. Вы годами транспортируете туда пациентов, а ваше здоровье постепенно ухудшается. При этом никаких серьёзных отклонений в вашем организме нет. Создаётся впечатление, что вы чем-то отравлены. Попробуйте взглянуть на ситуацию моими глазами. Выглядит всё это очень странно.

— Павел Андреевич… — прошептал Вознюков. — Мой вам совет. Не лезьте в это дело. Ради вашего же блага. Пожалуйста. Вы — очень хороший лекарь. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Я пообещал своему пациенту, что буду его наблюдать. Вот мой «устав». Дал слово, значит обязан его сдержать, — твёрдо произнёс я. — Если вы не можете сказать правду — я вас пойму. Догадываюсь, что вам могут навредить из-за этого. Но вы хотя бы намекните, куда пропал мой пациент?

— А что… Думаете, я правда могу умереть из-за… Из-за того, что посещаю «то место»?

— Умереть — не факт. Но облысением вы не ограничитесь, — прямо сказал я. — Это только начало.

Фёдор Вознюков долго молчал. Ему тяжело давалось это решение. Нарушить устав и рассказать мне правду или же продолжить выполнять приказы, плюнув на своё здоровье и судьбу других пациентов. Он пытался разобраться с этим выбором. И я не стал его торопить.

— Хорошо, — после долгого молчания произнёс он. — Думаю, я могу вам доверять, Павел Андреевич. Скажу прямо — своего пациента можете больше не ждать. Он не вернётся.

— Почему? Где он?

— В научно-исследовательском центре. Вот только… Вы ведь не думаете, что его там просто лечат, правда?

Глава 10

Действительно! Как можно думать, что онкобольного пациента в специализированной клинике… просто берут — и лечат? Абсурд же!

Ладно, шутки шутками, а ситуация совершенно не смешная. К сожалению, я в своих догадках не ошибся. Хотя на этот раз был бы только рад своей неправоте.

Фёдор Вознюков действительно знает, что происходит в научно-исследовательском центре. И готов со мной поделиться. Главное, не испугать его. Важно правильно построить разговор. Если Фёдор Евгеньевич вдруг решит, что мне нельзя доверять — всё. Уже никогда не узнаю, что произошло с моим пациентом. А допустить такую оплошность я не могу.

Как сейчас помню слова Евгения Васильевича Дробышева: «У меня семья. Жена, сын и дочь. Мне рано умирать».

Рано — не то слово. Молодой ещё совсем. И, если честно, я бы даже порадовался тому факту, что его забрали в специализированное учреждение. Порадовался бы и забыл. Но столкнулся с Вознюковым. Увидел, во что его превратили поездки в этот центр.

И теперь у меня есть ряд серьёзных вопросов к тому ублюдку, который организовал такую систему лечения для пациентов, что аж сопровождающие гвардейцы лысеть начали!

— Господин Вознюков, как вы уже поняли, своё слово я всегда держу. И этот раз — не исключение. Я обещаю вам, что никому не расскажу, что это вы мне рассказали о центре. Если вы сами не захотите обратного, я могу сделать вид, что мы с вами практически незнакомы, — пообещал я. — Вы заходили ко мне на приём всего один раз. Жаловались на облысение. Я вас послал, велел пойти к дерматологу или к эндокринологу. Ничем не смог помочь. На этом всё. Я вас не знаю, и вы меня не знаете.

— Хорошо, Павел Андреевич, я вас понял, — закивал Вознюков. — Я уже принял решение. Расскажу вам всё, что мне известно. Только… Не сочтите за наглость, но я хотел бы взять с вас ещё одно обещание.

— Какое? — спросил я.

— Пообещайте, что предпримете хоть что-нибудь. Что помешаете этим людям, — вновь перешёл на шёпот Вознюков. — Мне приходилось слышать разговоры онколекаря с его подчинёнными. Я знаю, что там происходит. По крайней мере, примерно. Но мне приказали молчать. Я лишь могу надеяться, что вы через свои связи сможете как-то это остановить. Хотя… У вас есть хоть какие-нибудь полезные связи? Чёрт, что-то я опять какую-то ерунду несу, простите, Павел Андреевич…

— Я даю слово, что сделаю всё возможное, чтобы остановить сотрудников научно-исследовательского центра. Связей у меня немного, но я и сам могу справиться. Для начала расскажите, что там происходит. Я разбрасываюсь обещаниями, но при этом до сих пор не понимаю, о чём конкретно идёт речь.

— Там происходит чёрт знает что, Павел Андреевич! Вам знакома фамилия «Платонов»?

— Платонов Аскольд Афанасьевич, — я утвердительно кивнул. — Имя нашего онколекаря. Я с ним ещё ни разу не пересекался, но это имя слышал. И не один раз. Насколько я знаю, именно ему принадлежит научно-исследовательский центр.

— «Научно-исследовательский центр онкологии имени А. А. Платонова», — произнёс Вознюков. — Красиво звучит, да? Только там внутри, за стенами этого заведения, ничего красивого не происходит. У них есть четыре корпуса, Павел Андреевич. Я не особо разбираюсь, как это работает, но…

— Я знаю, о чём вы говорите. Только я читал лишь о трёх корпусах. В первом лечат химиотерапией, во втором — лучевой, а в третьем — хирургическим методом, — я восстановил в памяти всё, что мне удалось извлечь из официальных источников. — Но о четвёртом никакой информации нет. Даже на схеме четвёртое здание числится как администрация и служебные помещения.

— Враньё, — на выдохе произнёс Вознюков. — Четвёртый корпус — это обитель лекаря Платонова. Там он и занимается своими дрянными экспериментами. Я лишь строю догадки на основании того, что мне довелось услышать, Павел Андреевич. Но, как я понял, там он испытывает на онкобольных экспериментальную химиотерапию. Препараты, которые даже проверку никакую не проходили.

— Я вам верю, но звучит это дико. Как такое возможно?