Придворный Медик. Том 4 - Алексей Аржанов

Но, опять же, отказываться от сотрудничества с ним пока что нельзя. Он знает, что Кирилл жив. Знает, потому что работал на гильдию убийц. Мы обменялись тайнами. И их придётся сохранить. Пока что рано показывать Кирилла общественности. Будет лучше, если он и дальше будет считаться погибшим.

— Что ж, тогда мы можем снова продолжить нашу научную работу! — обрадовался Ушаков. — Как дядя и племянник. Я очень рад, Павел, что ты адекватно воспринял эти новости. Я благодарен тебе за это. И постараюсь тебя не подвести. Итак… Самое время подвести итоги. Подозреваю, что эту силу ты получил из-за яда — бехелика. Другими словами, твой «магический анализ» — это побочный эффект. Невероятная случайность.

Случайность, значит? Может быть. Вот только в случайности я верю не больше, чем в совпадения.

— Так или иначе, — Ушаков вернулся к компьютеру и снова запустил запись, — сейчас тебе нужно пройти в МКТ. Продолжим обследования!

* * *

— Да-да, всё верно. Проходите в этот аппарат, — попросил пациента Аскольд Афанасьевич Платонов.

Онколекарь только что прибыл в свой научно-исследовательский центр. Замотался… Пришлось катать по всему городу, чтобы поскорее заключить все договоры о поставках. И набрать новых пациентов в других клиниках.

Исследования должны продолжаться. А для этого нужно больше онкобольных, готовых пойти на любые риски.

— Господин Платонов, а… могу я поинтересоваться, что это за штука? — спросил Евгений Дробышев.

Пациент с раком лёгких уже начал опасаться обследований. И Платонова этот факт напрягал. Он ведь ещё даже не испытал на Дробышеве все свои изобретения. Пока что он прошёл через самые лёгкие обследования.

Но теперь его ждал по-настоящему серьёзный аппарат.

Широкая металлическая кабина, больше всего напоминавшая камеру для очистки человека от загрязнений. Вот только из боковых стенок будет бить не вода, а экспериментальный химиотерапевтический препарат.

Платонов считал, что онкологию можно лечить не только посредством внутривенного введения подобных химикатов. Ими также можно орошать всё тело. А кожа впитает всё, что нужно!

Придётся только потерпеть побочные эффекты в виде химических ожогов… Но это ведь мелочи, правда? Надо больному самостоятельно определиться, что ему важнее. Красота тела или жизнь.

— Это аппарат, который убьёт вашу опухоль, Евгений Васильевич, — произнёс Платонов. — Согласие на эту процедуру вы уже подписали. Проходите внутрь, не задерживайтесь. Перед этим снимите с себя всю одежду. Возможно, будет немного щипать, но вы потерпите. Главное — результат! Мы ведь боремся за ваше будущее!

Тут Платонов слукавил. Причём дважды. Щипать будет очень сильно. Почти нестерпимо. А борьба за будущее… Тут Аскольд Афанасьевич имел в виду совершенно другое. Его интересует будущее всех онкобольных, а не одного конкретного.

Его сильно разочаровывал тот факт, что эксперименты на людях запрещены. А как тогда, чёрт возьми, двигать прогресс? Да, Платонов был готов пожертвовать тысячами онкобольных ради того, чтобы в будущем искоренить эту болезнь полностью!

Благородно ли это? Многие бы с ним поспорили. Но сам Платонов считал себя героем. Непризнанным гением. По его мнению, другим учёным-лекарям просто не хватает духу использовать пациентов как сырьё для новых изобретений.

Какая разница? Всё равно ведь подохнут! Их уже не спасти.

Именно так звучали его мысли. И он переступал через жизни других, чтобы помочь будущим пациентам. А когда это будущее настанет, Аскольд Афанасьевич и сам не знал.

Но очень стремился к славе. Желал стать тем самым лекарем, который победит рак. Пока что никто не способен справиться с поздними стадиями этого заболевания. Таким больным уже ничто не может помочь. Ни лекарская магия, ни химиотерапия, ни лучи, ни хирургия, ни молитвы.

Евгений Васильевич Дробышев разделся догола и вошёл в камеру. Платонов тут же запер за ним металлические двери. Отдал несколько команд, а затем…

Включил подачу химиотерапевтического препарата. Новая формула должна действовать лучше. Но она же, по иронии, вызывает куда больше побочных эффектов, чем предыдущие варианты.

Не прошло и нескольких секунд, а из камеры послышался протяжный крик.

— Ничего-ничего! Терпите! — скомандовал Платонов. — Это ради вашего же блага.

— Господин Платонов, можно вас на минуту? — в помещение вошёл молодой ассистент онколекаря. Он напряжённо смотрел на экран своего мобильного телефона.

— В чём дело, Матвей? — нахмурился Аскольд Афанасьевич. — Ты же видишь, что я занят пациентом. Ну сейчас совсем не время…

— У нас возникла проблема. Не знаю, может, это техническая ошибка… Помните, я говорил, что Павел Андреевич Булгаков запрашивает у нас информацию о господине Дробышеве?

— Ой, не напоминайте… Я только что закончил отвечать на его запрос. Но ещё не отправил. А в чём дело? Чего этому назойливому лекарю от нас нужно? — рассердился Платонов. — Они с Дробышев какие-то родственники или друзья? Чего он так к нам прикопался?

— Он прям… Очень сильно хочет узнать, куда пропал пациент Дробышев, — отвёл взгляд Матвей. — Вам лучше заглянуть в компьютер. Там очень интересная картина.

— Что опять? Он ещё один запрос прислал?

— Нет… Вы самую малость ошиблись, — замялся Матвей. — Господин Булгаков прислал сто девяносто четыре запроса.

Платонов чуть собственной слюной не подавился, когда услышал эту новость.

— Что⁈ Только не говорите, что он отправил их через медицинскую информационную систему…

— К сожалению, это так.

— Проклятье! Он совсем одурел, что ли⁈ Мне же теперь придётся отвечать на каждый, если он их не отзовёт! Иначе они будут висеть мёртвым грузом, пока на них не обратит внимание орден лекарей! — запаниковал онколекарь. — Чёрт раздери-подери этого Булгакова! Он сумасшедший!

— Я полностью разделяю ваше мнение, господин Платонов. Но вы ведь понимаете, я не мог вам об этом не сообщить, — ответил Матвей.

— А-а-а-а-а! — послышалось из химиотерапевтической камеры. — Пожалуйста, остановитесь! Выпустите меня, я больше не могу!

— Ох… — Платонов напряжённо потёр виски. — Я скоро с ума сойду из-за всех этих дурацких форс-мажоров. Пока что не отвечайте на эти сообщения. Проигнорируйте их.

— Но… Что вы хотите сделать? Если орден узнает, чем мы тут занимаемся, нам точно…

— Тихо! — перебил помощника Платонов. — Есть и другой способ. Я просто… Просто переговорю с Булгаковым с глазу на глаз. Заеду завтра в императорскую клинику. Дам этому болвану понять, что его выходки мешают моей работе!

Да. Нужно остановить Павла Андреевича. Возможно, стоит ему заплатить. Иначе будущее онкологии окажется под угрозой!

* * *

После тренировки