Первый Артефактор семьи Шторм - Юрий Окунев

В момент, когда я приблизился к машине, пассажирская дверь открылась и навстречу мне вышла женщина лет сорока. На ней был длинный плащ стального цвета, а на лацкане висел яркий значок: красный треугольник и три оскаленные собачье морды, вырывающиеся из треугольника, как из ошейника.

— Добрый день. Вы тоже потеряли свою машину? — улыбнулся я, чувствуя, как по мне побежали неприятные мурашки.

Причём бежали они не по телу, а по моему духу.

— Сергей Шторм, как я понимаю? — вместо ответа сказала она. — Я Татьяна Кислицина. Гончая первого ранга.

Она протянула руку, и я её пожал. По ладони пробежали неприятные искорки, словно на меня замкнули электрическую цепь.

— Очень приятно. Чем могу помочь?

Я краем глаза постарался найти Кефариана, но тот словно сквозь землю провалился.

Женщина внимательно изучала меня, не отпуская руку. Это становилось неприлично. Я постарался вежливо освободить руку, но Татьяна меня не пустила.

— У вас есть что скрывать от Церберов?

«А адские псы здесь при чём?» — нахмурился я, но вслух сказал иное.

— Беспокоюсь о вашей репутации: вдруг кто увидит, что вы ручкаетесь со Штормом.

Татьяна вдруг улыбнулась и её карие глаза сверкнули. Но через мгновение она снова стала сосредоточенной и серьёзной.

— Нашей репутации мало кто может навредить. Даже боги не могут устоять перед нами.

Вдруг я понял и прищурил взгляд. Увиденное меня потрясло.

Несомненно, Гончая обладала Даром. Очень сильным Даром. Однако он был необычным. Если сила одарённого —и бога — стремится выбраться из тела, подчинить пространство себе, то её энергия словно поглощала силу. Заставляла вытекать из тела.

Карие глаза затягивали, а электричество в ладонях становилось всё более и более неприятным. Мой дух, моя суть вдруг начала колыхаться, сопротивляться, надеясь сбежать от этого засасывающего водоворота.

Будто я стоял перед вершителем судеб, способным осудить не только человека.

В глазах потемнело, ноги стали ватными, и тут Кислицина спросила:

— Кстати, господин Шторм, скажите, вы случайно не бог?

* * *

Адвокат Михаил Семёнович Зарудный сидел в своём кабинете, уперев локти в стол. Руки дрожали, а рюмка коньяка норовила разлиться на несколько чистых листов.

Плотный чёрный слой тьмы окутывал стены и пол с потолком, но даже этого адвокату казалось недостаточным. Ему казалось, что сейчас снова вернётся женщина с затягивающим душу взглядом, увидит все его секреты, вывернет наизнанку. Задаст вопросы.

И даст ответы.

Сделав скупой глоток пятизвёздочного Арарата, Михаил Семёнович пришёл в себя от жара в горле. Этот жар напоминал ему о том, где он сейчас: в своей конторе, в своей крепости, где он, взрослый мужчина, обладающий сильным магическим даром, способен дать отпор многим и многим.

Пером и мечом, как говорили раньше.

Но всё же несмотря на это, его била крупная дрожь. Ему было пять лет, когда случился Штурм. Когда за три дня половина города превратилась в руины, а количество крови на улицах позволяло купаться в ней.

Он помнил, что значит сила богов. Помнил и молил судьбу, чтобы этого больше не повторилось. Не снова. Только не боги.

А сейчас он узнал, что в мир, в его город, пришёл кто-то из этой мерзкой породы. Был рядом с ним.

Зарудный сжал кулак, и чёрная пелена растворила хрусталь рюмки, обволакивая коньяк бархатистой тьмой.

После чего залпом выпил. За победу.

Боги должны оставаться мёртвыми. Все до единого.

Глава 10

Смерть богам

— Господин Шторм, скажите, вы случайно не бог?

Стоило ей это сказать, как по моему тела прокатилась настоящая волна ужаса. Она исходила из ладони Кислициной, быстрым маршем захватывая клетку за клеткой, сустав за суставом.

Я не мог ничего сделать: мне не хватало внутренней силы, да и приобретённый Дар ветра тоже трепетал перед ней, как милый кролик перед пастью мегалодона. Хотел выпрыгнуть из своей шкуры и с воплем убежать подальше.

Её странная сила выворачивала меня наизнанку, заставляла цепляться за несуществующий цикл перерождения, мечтая покинуть вселенную и забиться в место, гораздо более спокойное и мирное.

Я уже видел свою смерть. Давно понял, как только началась эта паника, что задача Церберов и Гончих находить и убивать таких как я. Им это уже удалось пятьдесят лет назад, а значит они смогут повторить.

Если не хватило сил верховным богам этого мира, то как смогу сопротивляться я? Без цикла перерождения, без сил, с еле теплящимся Даром? Моя недолгая песенка в этом мире спета.

Моя жизнь подошла к концу. Не стать мне настоящим богом.

Я почувствовал, как внутри меня что-то лопнуло и сердце, бившееся до этого момента в безумном темпе, пропустило удар. Ноги подкосились и в колени впились иглы. Словно на горох поставили.

— Без унижения не можете, — пробормотал я.

В ответ я услышал тишину, шум ветра и проезжающих мимо машин. Шелестели листья на деревьях вокруг парковки, гудели двигатели и издалека донёсся гудок электрички.

Я жив?

— Господин Шторм, поднимитесь, пожалуйста.

Голос Гончей слегка изменился. Стал вежливее? Неувереннее?

Открыв глаза, я понял, что до сих пор сжимаю руку Кислициной, но стою перед ней на коленях. Вот тебе и иглы, только брюки испачкал.

С трудом поднявшись с земли, я увидел бледное лицо Черкасова: Антон сидел в машине и его руки впились в руль, чуть ли не ломая его. Только убедившись, что я стою на своих ногах, он чуть выдохнул.

Переведя взгляд на Гончую, я спросил:

— Что это только что было? — мой голос прозвучал неожиданно сурово и даже надменно.

Татьяна нахмурилась, но ответила:

— Вы прошли проверку, господин Шторм. Хотя у меня есть вопросы по поводу уровня вашего Дара и его особенностей.

— И какие же у него особенности? — спросил я.

— Он… — она задумалась. — Странный. Такого я ещё не видела. Но вы точно не бог.

Я внутренне выдохнул. Жить будем. Пока.

— А как вы можете понять, кто бог, а кто нет? — тут я не постеснялся добавить детского любопытства.

Гончая хмыкнула, видя неподдельный интерес в моих глазах. Вряд ли она могла догадаться, что я интересуюсь не из праздного любопытства, а для того, чтобы прикрыть свою задницу, когда восстановлю цикл перерождения.

— У каждого бога есть особая энергия, нить судьбы, которая помогает ему быть иным. Благодаря этой нити они способны на многие ужасные вещи.