Мы, Николай II. Годы 1914-… - Станислав Черняк

— Да Вы что, любезный, как Вы вообще сюда попали, кто Вас пропустил? — раздражённо и громко спросил врач.

— Золотой рубль охраннику на входе дал. Вижу — мир кверху дном перевернулся, а золото по-прежнему в цене!

— Николай Александрович, это Ваш знакомый? — прощебетала медсестра.

— Ну хватит, отпустите меня, — прошипел мой нежданный посетитель, ловким движением оттолкнул врача и медсестру и, злобно поглядев поочерёдно на каждого из них, дважды произнёс тихим, но каким-то ужасным, загробным голосом: — Спать!

Врач заморгал, отпустил руку ворвавшегося гостя, отошёл немного в сторону, странно озираясь, и к моему огромному удивлению лёг на пол и тихо засопел. Через несколько секунд его действия повторила и медсестра, которая легла рядом и почему-то даже приобняла своего коллегу.

— Кто Вы? — испуганно прохрипел я.

— Я Григорий Распутин, Ваше Величество.

— Мне кажется, мы не знакомы.

— Мы познакомились через несколько лет после того, как неведомые силы переместили Вас из Вашего привычного мира в эти дьявольские времена. У меня плохая новость, Ваше Величество, — вместо Вас Россией уже многие годы правит самозванец, очень похожий на Вас.

— Самозванец? Час от часу не легче. Но как я оказался здесь? И главное — как Вы меня нашли?

— Я присяду, но предупреждаю — времени мало. Вы сможете идти самостоятельно?

— Это будет не просто, но, если надо — смогу.

— Тогда кратко введу в курс дела и уходим. Я познакомился с самозванцем в 1905 году, меня пригласили ко двору и пригрели, уверовав в мои мистические способности. И это правда — я сам твёрдо знаю, что отличаюсь от обычных людей. Во время исступлённых молитв ко мне сверху приходит озарение — иногда это образы, иногда голоса. Мне трудно это объяснить привычными словами. Да и времени нет. Короче, в 1914 году мы были вместе с самозванцем в Сараево, пытались предотвратить убийство Франца Фердинанда, и на меня снизошло озарение. Незримые высшие силы направили меня к Детской могиле в Храме Святого Архангела Михаила. Когда я очутился там и прошёл под захоронением, в какой-то миг взор мой затуманился, неприятное жжение распространилось по всему телу, а в воздухе запахло чем-то резким и неприятно свежим, как после грозы, но гораздо сильнее. Я не придал этому значения, но, когда вышел из Храма, окружающий мир изменился до неузнаваемости. Машины неслись и сигналили, толпа прохожих была одета, как стая разноцветных попугаев, а на стенах и в окнах домов мелькали и переливались всеми цветами какие-то рекламные вывески.

— А как Вы поняли, в каком времени находитесь? — я уже понял, что моего нежданного гостя также, как и меня, безжалостное время взяло за шкирку и метнуло в будущее.

— Спросил у прохожего. Видели бы Вы его глаза, — горько усмехнулся Распутин. — Хорошо хоть языки немного схожи.

— Но как Вы узнали, где я, и как добрались до Москвы?

— Я неистово молился в эти дни. Кстати, по сути, не считая всех этих автомобилей, автобусов и прочей… аппаратуры, в окружающем мире мало что изменилось. Золото по-прежнему в цене, и на наше счастье увесистый мешочек этого универсального платёжного средства у меня с собой. Небольшими щепотками менял его по мере надобности на местную валюту. Благодаря этому поселился в гостинице, немного освоился, приоделся, поучил хорватский и боснийский, потом купил квартиру, выправил документы, добрался до Белграда и оттуда самолётом в Москву.

— Самолётом? А что это?

— Огромный металлический сарай с крыльями и мощным двигателем. Вмещает человек 200–250, а то и больше и несётся быстрее ветра. Чуть больше трёх часов — и я на Родине.

— Вот уж воистину дьявольское время. Кстати, я наблюдал в окно за машинами, они движутся чаще всего очень медленно.

— Это здесь называется пробками. Машин слишком много, а дороги узки, потому и случаются постоянные заторы, а так они тоже могут нестись, что есть мочи.

— Но как в огромном городе Вы нашли меня?

— Я думаю, это был чей-то высший промысел. От указания точного адресата воздержусь. Голоса подсказали мне адрес и даже этаж и номер палаты.

— Какие чудесные голоса. А что ещё они Вам подсказали?

— Что мне нужно срочно вернуть Вас в Ваше время, иначе случится ужасная катастрофа.

— В май 1896 года?

— Нет, этот временной проход, как они сказали, закрыт навсегда, иначе повторение истории с перемещением может стать цикличным, а это приведёт к непоправимым последствиям — вплоть до гибели Вселенной (в этот момент я непроизвольно перекрестился). Нам нужно попасть в июнь 1914 года, судя по всему, именно там находится пересечение всех возможных вариантов развития событий.

— Тогда я собираюсь, нет смысла тянуть. Медиков, которых Вы усыпили, могут хватиться.

— И не забудьте взять с собой эту книгу, — взгляд Распутина упал на томик Радзинского, лежащий на тумбочке около кровати.

— Я её уже почти прочитал.

— Вы хорошо запомнили содержание?

— Такое точно не забудешь.

— Отлично, если моя теория верна, текст в книге будет меняться в зависимости от наших решений и действий в году 1914, если мы туда попадём.

— Но как мы окажемся в Сараево? Нас выпустят из страны? У меня есть только российский паспорт, и тот, похоже, принадлежит самозванцу.

— А уж в этом доверьтесь мне, Ваше Величество. Всю жизнь сталкиваюсь с сомнениями и недоверием, но убеждён, что таможенники в аэропорту ничем не отличаются от врача и медсестры, мирно спящих на полу.

— Надеюсь, что их здоровью ничего не угрожает?

— Ничего, кроме пользы. Через час, от силы — полтора, проснутся и будут как новые. Надеюсь, мы за это время успеем добраться до Домодедово, — улыбнулся Распутин. — Кстати, Ваше Величество, разрешите Ваш смартфон.

— Что, простите?

— Вот эта коробочка, которую Вы, похоже, используете вместо часов, на самом деле является просто волшебной палочкой!

С этими словами он уверенно взял смартфон (умный телефон — в переводе с английского), нажал боковую кнопку, потом листающим движением скользнул несколько раз пальцами по экрану, легко надавил несколько раз и произнёс:

— Поторопимся, Ваше Величество, какой-то «Hyundai Solaris» синего цвета прибудет через 8 минут. Имя водителя явно восточного происхождения и потому слишком сложное для произношения — слишком много согласных, идущих подряд…

Глава 85

— Как удивительно нестись