Скромный метаморф - Жером Фандор

Оскал у этого чёртика пропадает, и он решает уплывать. Тут из зарослей появились ещё два гриндилоу, натыкаясь на мою милую улыбку, красивые глазки и загребущие руки. Они мелкие, так что схватил сразу всех троих скопом. Огляделся по сторонам, вдруг рядом кто-то из троицы моих подопечных. Никого. Отлично, тогда свернуть шейки этим засранцам, применить чары, удаляющие из их тел всё ненужное (дерьмо с ненужной требухой, половые органы и тому подобное) и начинаю трапезничать, расширив пасть. Увы, за завтраком я не наелся, поэтому обязательно нужно организовать перекус. Всё равно времени предостаточно.

…

— Гриндилоу, или водяной чёрт — это водяная нечисть из легенд маглов английского Йоркшира, болотно-зелёного цвета чудище с острыми рожками и длинными костлявыми пальцами. Эти опасные создания очень любят пруды и озёра, где можно схватить ребёнка, беззаботно играющего чересчур близко к воде, и утащить его на дно. Но победить эту тварь может даже тот самый ребёнок, если не слишком мелкий, просто сломав ему пальцы. Они очень хрупкие и это их наиболее уязвимое место. Физически они слабы, так что перебороть сможете легко. Если только на вас толпа не набросится, но так они не смогут подобраться незаметно, поэтому у вас будет возможность воспользоваться палочкой. Например, заклинанием Релассио. У них всего второй класс опасности, так что в вашем арсенале наверняка найдётся что-то против них, — пояснял Сириус.

…

Закончив перекус, я прикопал недоеденные останки и подплыл к статуе. Ага, указывает вон туда, а мне направо… Поплыли дальше.

Плыл я… Хм… Тут довольно тяжело измерять время, но наверно минут десять? Я проплывал над целой долиной чёрного ила, и там, где я проплывал, илистая муть приподнималась и крутилась вихрями. И, наконец, вдалеке я услышал обрывок русалочьей песни из яйца.

На поиски даём мы

Тебе один лишь час…

В яйце было немного по другому. Интересно, они так весь отведённый нам час будут петь? Впрочем, это не так уж и важно. Я поплыл быстрее. Впереди в мутной воде показался громадный камень. На камне — рисунок: тритоны держат в руках копья и гонятся за чудовищем, по виду — гигантским кальмаром. Проскользив мимо камня, я поплыл дальше на русалочью песню.

Вдруг из тьмы показались очертания домов, слепленных прямо из булыжников и поросших водорослями. В тёмных окнах виднелись лица. Довольно неприглядные лица. Серая кожа и длинные-длинные тёмно-зелёные волосы. Жёлтые глаза, неровные зубы, на шеях — ожерелья из гальки. Пока я плыл, они злобно на меня глядели. Несколько тритонов и русалок выплыли из своих каменных хижин с копьями в руках и, мощно работая серебристыми хвостами, подплыли поглядеть поближе.

Я поплыл по русалочьей улице; каменных хижин становилось всё больше, вокруг некоторых были разбиты сады водорослей, а у двери одной хижины даже сидел привязанный к колу гриндилоу. Отовсюду выплывали новые русалки и тритоны, с любопытством разглядывая гостя, указывали друг другу на перепонки на руках, на жабры, и на большой хвост и перешёптывались. При этом все понимали, что я не часть их народа, хоть и похож. Видимо что-то инстинктивное. Я завернул за угол и моим глазам предстало любопытное зрелище.

На обрамлённой несколькими домами площади собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед статуей выстроился русалочий хор и пел песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязаны четыре человека.

Моя сестрёнка, Гермиона, француженка, с которой танцевал на балу Крам, и девочка лет восьми с серебристыми волосами, как у Флёр. Вот мы и встретились вживую, Габриэль, жаль только обстоятельства этой встречи так себе. Все четыре пленника крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырёх изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков.

Я подплыл к пленникам, пристально наблюдая за тритонами и русалками. Они просто наблюдали, крепко сжимая свои копья. Снова обратив внимание к пленникам, я осмотрел верёвки, которыми они были привязаны к статуе. Они были толстые и скользкие, состоящие из переплетённых между собой водорослей, даже на вид они были достаточно крепкими.

Теперь я просто стал… Ждать. Да, просто ждать. Вскоре в песне русалок появилось изменение:

…Минуло полчаса — спеши!

Скорей пропажу забери…

Ага, значит половина отведённого времени уже прошла. Понятно.

— Человек! — заговорил один из тритонов. — Забирай своего пленника и плыви!

— Не указывайте мне, иначе станете моим обедом! — проговорил я, выпуская пузыри изо рта и клацнув челюстью, которой иная акула позавидует.

Интересно, как это работает? Ну, то что я вполне нормально воспринимаю их речь (как и они мою), хоть мы и под водой? Хотя понятно как — магия…

После моих слов тритоны зашептались и стали поглядывать на меня с агрессией, но что-то сделать не рискнули. И, скорее всего, не рискнут, пока я не попытаюсь нарушить правила. Например, забрать двух пленников вместо одного.

Через несколько минут я увидел как сюда приплыл Гарри. Я приветственно помахал ему рукой, пока он, непонимающе хлопая глазами, пялился на мой русалочий хвост. Жестами посоветовал ему торопиться. Он кивнул, огляделся и спустился на дно, беря в руки камень и взмахом палочки превращая его в ножик, которым начал перерезать верёвку Гермионы.

— Левиус Куам Аква! — выпуская изо рта пузыри, Гарри применил разработанное мной довольно давно заклинание, держась за Гермиону. Она стала легче воды, Гарри сделал то же самое с собой и они стремительно взмыли к поверхности.

Я на это только одобрительно покивал. Молодец, хорошо отработал заклинание. Что ж, видимо первым будет именно Гарри. Я принялся дальше ждать.

Прошло пять минут. Десять… Вдруг послышались вопли русалок. Я повернулся в сторону, где была суматоха, сюда плыло чудовище: человеческое туловище в плавках и голова акулы — Витя Крам.

Акулочеловек подплыл к француженке, с которой танцевал, и вцепился зубами в верёвку, которой она была привязана. Подплыв, я подал ему трансфигурированный ножик, которым пользовался Гарри. Крам благодарно кивнул, перерезал верёвку, обхватил девушку за талию и, махнув мне рукой, помчался наверх.

Осталась только Флёр. Я принялся дальше ждать. Осталось где-то пятнадцать минуть из отведённого нам времени. Минут пять я ждал, как вдруг услышал слабый треск. Опустив голову, посмотрел на запястье, где красовался небольшой браслетик с тремя кристаллами: красным, зелёным и синим. Синий был сломан.

…

— Я боюсь, что не справлюсь… — нервничая, сказала Флёр. — Вдруг я перенервничаю и не удержу под контролем свои вейловские чары и привлеку излишнее внимание? Такое, с которым не