Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

— МОЕГО ЗОЛОТА ТЕБЕ НЕДОСТАТОЧНО, СМЕРТНЫЙ⁈ — прогремело так, что уши заложило. — УБИРАЙСЯ! ТЫ МНЕ И ТАК ОСТОЧЕРТЕЛ, ЕСЛИ ТОЛЬКО… ЕСЛИ ТОЛЬКО ПЛОТЬ, ЧТО ТЫ ПРИВЁЛ С СОБОЙ, НЕ ДАНЬ МНЕ НА УЖИН!

— Н-нет, сэр… э-э… Великий Барон! — заикаясь, пролепетал Корнеев. — Это мой союзник и друг! Он желает приобрести железо, которое находится в Вашем владении!

Ворота со скрипом слегка приоткрылись.

— В ТАКОМ СЛУЧАЕ МИЛОСТИ ПРОШУ, ВХОДИТЕ, — голос стал чуть тише, но не менее зловещим. — НЕТ НИЧЕГО ПРИЯТНЕЕ, ЧЕМ СИДЕТЬ СО СМЕРТНЫМИ, КОТОРЫЕ БЕЗ УСТАЛИ ТРЕЩАТ О СВОИХ ДЕЛОВЫХ ДОГОВОРёННОСТЯХ.

— Не уверен, — прошептал мне Олег, — но, по-моему, это сарказм.

Я посмотрел на приоткрытую створку ворот, потом на Олега.

— Ты всё ещё можешь уйти, если хочешь, — сказал я и шагнул ко входу.

— Да не, я в порядке, — внешний вид Корнеева говорил об обратном, но он бодрился.

Олег толкнул тяжеленные скрипучие деревянные двери и зашагал вперёд, прокладывая путь по тускло освещенному замку. Света не было, кроме моего фонаря, выхватывавшего из темноты пыльные гобелены и зловещие тени. Хозяин замка заговорил снова, на этот раз голос звучал отовсюду сразу, словно ветер гуляя по коридорам.

— ТЫ ИДИОТ ИЛИ ХРАБРЕЦ? — спросил Барон, и порыв ледяного ветра пронёсся мимо меня. — КОРНЕЕВ-ТО ТОЧНО ХРАБРЕЦ. ЧЕЛОВЕК, ОДЕРЖИМЫЙ МИССИЕЙ ПОМОЧЬ СОЮЗНИКАМ, И ХРАБРЕЦ, ЕСЛИ ВЕРНУЛСЯ СНОВА, НЕСМОТРЯ НА МОЙ НРАВ. А ЧТО НАСЧЕТ ТЕБЯ?

— Полагаю, ответ на Ваш вопрос станет ясен только после того, как вы решите мою судьбу, — пожал я плечами, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Если оставите в живых, значит, храбрец, если умру, значит, дурак. По крайней мере именно так обо мне скажут другие.

Мой ответ вызвал у вампира громкий раскатистый хохот, эхом прокатившийся под высокими сводами.

— ХОРОШО СКАЗАНО. ТАК СКАЖИ МНЕ, ПОЧЕМУ Я НЕ ДОЛЖЕН ВЫПИТЬ ТВОЮ КРОВЬ И ОТПРАВИТЬ ТВОЕГО СПУТНИКА ДОМОЙ ОДНОГО?

Всё вокруг вдруг как-то сжалось Воздух стал густым, как тухлый пар из погреба, затрудняя дыхание. Не морозный, а сырой, костяной холод прошёлся по коже, как похоронный звон.

Передо мной стояла невиданная тварь. Жёлтые слюнявые клыки скалятся в мерзкой ухмылке, лицо мертвенно — бледное. Нежить. Небось думает, как меня сожрать, просто с солью или замариновать шашлычком.

Ну что, Алексей Сергеевич, финал? Помрёшь вот так, бесславно, сожрут тебя в виде бифштекса с кетчупом. Спишут, как и там, На Земле, а так хотелось сделать что-либо полезное для людей! И что, всё впустую?

Не станет больше Весёлого, а Тихон будет молча стоять у окраины деревни, слушать ветер и ждать, как идиот, нового Избранника до конца своих дней…

А я просто исчезну. Имя забыто, след стёрт…

Закрыл веки. Темнота сомкнулась вокруг, в уголках глаз горячим угольком зажгла скупая мужская слеза.

И тут где-то глубоко внутри щёлкнуло.

А вот хренушки вам! Да что мне какой-то вампир, я, блин, девяностые прошёл, нулевой, птичий грипп и ковид!

Ну, клыкастый, давай поговорим…

Сергей Шиленко

Основатель — 2

Глава 1

Магия оторвала меня от земли, и всё, что мне дозволялось, это бессильно дрыгать ножками.

Хотя нет, ещё я мог говорить, а силу слова нельзя недооценивать.

Тьма подсвечивала передо мной высокую бледную фигуру, которая, как и описывал Олег, действительно походила на земной аналог Дракулы за исключением клыков, которые у барона выглядели гораздо внушительней.

Я откашлялся.

— Знаете, уважаемый, у меня выдалась та ещё неделька. Я проделал долгий путь, чтобы заключить деловые соглашения для выживания моих людей. За последние несколько дней меня уже дважды пытались убить. Очень надеюсь, Вас не оскорбит моя… усталость от танцев со смертью, но страх как-то притупляется, когда ты постоянно находишься в опасности. Серьёзно, уже даже не смешно.

— Нет, ну я так не играю, — в голосе барона прозвучала лёгкая обида.

Наступила мёртвая тишина.

Тьма вокруг начала медленно клубиться, завихряться, уступая место свету моего фонаря, пока наконец извивающееся нечто не обрело физическую форму, представ прямо передо мной. Теперь фонарь хорошо освещал всё вокруг, и я увидел, что комната завалена полусгнившими трупами и скелетами как звериными, так и человеческими. Жуткое зрелище, скажу я вам, и запашок соответствующий.

Сорос постоял некоторое время, поблёскивая глазками, как гаишник, которому категорически отказались дать мзду, а потом вновь заговорил, но уже без прежней громоподобной мощи, обычным, хотя и неприятно скрипучим голосом.

— Ясно. Говори, что тебе нужно.

Отказавшись демонстрировать страх или подобострастие, я напрочь сбил его с агрессивного настроя. К тому же, если бы он собирался напасть, то сделал бы это несмотря ни на какие мои слова.

— Я здесь, чтобы купить Железную Шахту. Всю целиком, — заявил прямо в лоб.

— Вот как? — барон покачал головой, бледное лицо не выражало никаких эмоций. — Боюсь, это невозможно. Я приобрёл эту шахту для своих собственных целей и не вижу причин так быстро от неё отказываться.

— А что могло бы заставить Вас передумать? — не сдавался я. Должен же быть какой-то выход!

Сорос рассмеялся сухим, шелестящим смехом.

— Ты не сможешь заставить меня передумать, смертный. К несчастью, я стал одержим железом. Когда явился господин Корнеев и начал расписывать его ценность, моё воображение целиком захватил сей удивительный металл. Уверен, ты осведомлён о последствиях такой одержимости, не так ли?

Я покачал головой.

— Простите моё невежество, но я мало знаю о Вашем роде.

— Злые языки говорят, что мы жадная и завистливая раса, жаждущая того, что ценно для других, — терпеливо пояснил равнос. — Особенности психики. Многие люди хотят долго жить, и поэтому некоторые из нас пьют их жизненную силу, их кровь. Другие мечтают быть красивыми, поэтому мы с помощью хитроумных секретов крадём у них годы, высасывая их красоту. Мы не можем контролировать одержимость, но когда она приходит, должны какое-то время потакать ей.

— И нет никакого способа избавиться от этой одержимости? — спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

Барон широко улыбнулся, обнажив чудовищные клыки.

— Если бы я знал, разве стал бы рабом собственных страстей? Ведь именно из-за этого наш народ так ненавистен людям. Тебе следует радоваться, что моя