Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

выбора и понимается, как значительная черта жизни, которая управляема через мозг, ибо он в силах поменять наше отношение на мир, но также каскад событий, с которыми сталкиваешься. Протяженность мысли должна влиять на то, что из неё исходит, меняя мир, как изменение мира к лучшему виду, понимаемый внутри, потом предстает в новом амплуа, которое зависит от наполнения ума. Несет отражение душ.

Только такие души, свободные в своем отношении к миру, могут её понимать и менять условность, привычность границ, которые отторгаются сознанием, которое не может видеть жизнь, как понятность, либо значение того, что нельзя постигнуть, либо изменить в ходе мысленных штурмов. Они влияют на то, что исходит на мир, на него смотрит, как наблюдатель на вещь, меняющаяся в мысленном взоре, который уносится в понимание, которое является верным и правильным по отношению, что заложено в объекте. И сам субъект является первым в значении того, что можно поменять, меняя роль и сюжет жизни, что может и являться, как судьбой, но можно выбирать иные пути, которые и поменяют наше к ним отношение. Потому мозг это главное оружие, применяемое к изменению привычности жизни и времени, которые не могут всё время быть застывшей сутью, что не поменяешь.

Они мной понимаются, как потоки, от которых исходит энергия, либо суть в синергии, которая направит разум, изменив ход истории ошибок, либо привычку следовать за миром, оставленным в повторе ошибок. Прошлое это то, что надо отбросить, для того, чтобы понять мир в понятии вида и изменении сути, которую хочешь поменять, либо узнать роль и сюжет, который проливает свет души на то, что наблюдаешь в прошлом потоке. Но он несет объективность, что никогда не сможет быть в реальности, а только, как проживаемые события, но никак не поменяется их явления, и то, что было в них заложено, ибо прошлое никак не поменять. Оно может научить тому, что мы не должны наступать на грабли, которые ударили в лицо, и отобразили страх, вобранный ударом. Он поменял отношение к Клото.

Люди, которые смотрят в прошлое, пытаясь найти ответ на то, что движется сейчас, видится мне, как бесконечно ушедшие в период времени, когда нельзя поменять, но не привыкли видеть в ключе жизнь, проигравшей аккорды, по-иному не возьмешь лады. Не пройдешь дважды реку, не бросишь кости судьбы, которая радуется, что обращены в прошлое, как значение нереального, которое важнее, чем жизнь, а не тогда, когда было отлично видна позиция мира, где было идеально, ничего не мешало для хода жизни. Потому изначальная смертность в отражении взгляда, увязшем в прошлом отражении, которое не может сказать по-новому, а вынужден повторять то, что где ты был, но не в силах покинуть состояние смерти в реальности мира, когда взор направлен назад, не вперед в жизнь. Позиция, когда явление сути, чего нет, больше того, чем надо жить, не увлекаться взглядом в прошлое, которое ничто дать не в состоянии, а главное, поменять роль и значение души в мнимом отношении к истории.

История для того и нужна, чтобы прошлое стало изваянием, к которому мы обращаемся для понимания того, как не ходить в обратном ходе времени, и видеть прежнюю реку, не поменявшуюся, покрылась льдом, который обрушится, если ты долго будешь стоять. Уйти под воду, если долго стоять на тонком льду, потому следует избегать, чтобы не было трудности ухода из жизни, не её протекании, как позиций явления сути. Она одна, не потом, что прошло, так как не может возобновить прежний ход. Избегать проявления жизни, не уходить в прошлое, которое призвано для ослабления хваткой, являющейся, как понятие страха перед тем, что ты, в конечном счете, потеряешь, не сможешь жить реально в вещах. Они заслуживают себя в проявлении, не повторения хода истории.

Двигаться, как идет жизнь, не следовать за потоком, который направлен носом корабля в прошлое, не можешь быстро уйти из положения, для которого не важно, что хочешь избавиться от него, не живя вечностью, застывшей в прошлом отражении явления, какое не вернуть. Жить сейчас это великий дар, надо слышать прошлые события, опыт, но не жить вечно в них, а понимать, что надо отразить и понимать события, как явление изначально новые, но никак не повторяемые в ходе, которое не добьется понимания, будешь смотреть назад. Для истории, конечно, почтение, но что нужного и значительного узнаешь, когда ты будешь вновь смотреть и видеть картину. Она никак не меняется, если так видеть, и ничего не меняя, ибо суть застыла, так как обратилась в камень, то есть в уже прожитую историю чьей-то жизни.

Историю следует рассматривать, как памятник минувшим дням и эпохам, которые ушли на второй план, как сбыточные роли. Их не вернуть к жизни. Наблюдать, как за прошедшим событием, которое видится в разности понятий, намекающих об изваянии…

Понятия следует рассматривать, как таковые: первое – настоящее, второе – будущее, из второго вычитается первое, появляется прошлое, которое прошло, его никак не вернуть к жизни, а можно наблюдать, как было хорошо, но вечный взор ни к чему доброму сердца не приводит. Наоборот, они не могут жить в настоящем, наблюдая за тем, как было там, потому не пребывают в настоящем, не могут сказать, живы ли они, или обращены в камень прошлого, уносящее в себя, как песочные пески, которые прорастают в сердце. Оно хочет быть вечно, не уходя, не покидая идеальность мира, как его прожигание, но это пугает больше. Люди не захотят выйти из обречения прошлой жизнью, которая манит, не выйдут оттуда, прониклись временем.

А они проникаются ушедшим временем, не могут оценить ущерб, наносимый настоящему, которое не терпит вольных трактовок. Уносят корабль мысли обратно в гавань памяти, вечно пребывать не сможешь, будешь либо уходить из жизни, либо умирать. Смертельность осознания, что нельзя жить в двух временах одновременно, несет особенность жизни, которая емче описывает, и понимаешь связь с реальностью, стараешься поддерживать, не уходить в воды Стикса, забывая то, где ты был, а не хочешь оказаться сейчас, ибо тело здесь. Но душа вольна путешествовать по временным отрезкам прошлого, это факт, но чем дальше будешь заходить, тем некрасивей окажется реальность, которое не будет также манить, а потому не сможешь удержать вожжи тела, и улетишь в небытие, как лучший факт становления ухода назад.

долго не надо объяснять, ибо в излишних объяснениях исчезнет, станет не ясно, куда следовать, что лучше отринуть, дабы увидеть новую роль и сюжет, которые ждут, чтобы их прожили. Не пребывали в