Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

искать причины, почему так случилось, но не понять, что жизнь исходит из принципов. Игнорировать их сложно, ибо знаешь, какое наказание последует за попрание законов души и тела. Может быть жестким, ибо жизнь не выбирает полумеры, означающие сознательно уменьшать вину за поступок. Потому следует готовиться к наихудшему стечению явных обстоятельств, ибо dura lex, sed lex . Означает, любое наказание будет логичным. Оно будет преследовать исполнение, ибо исходит из того, что произошло, потому строгий приговор это понятливость, как делать не стоит, чтобы снова не сорвать овации решеток, не заключить под стражу души, которая стала правопорядком, государством данности. Душу в случае стоит понимать, как охранителя порядка, сберегающего отношение к жизни, когда люди понимают, что они делают, как здесь живут.

Во-первых, душа навсегда покидает тело, которое означает, что нет жизни и понятности, куда следовать, решать, какие поступки будут шагом в достижении целей, обозначенных и понятных из-за того, что явно понял и уразумел вероятность исполнения в жизнь, как главное и важное.

Во-вторых, следует из первого пункта, тело может занять иной дух, которых много витает около Земли, и они ждут, что будет оболочка, пустующая и не находящая в себе вину, что кого-то впустит, как не сущность, желающую проявления в невидимом мире в темном свете.

В-третьих, сложно заново занять свое тело, сделать загрузку вновь качеств, которые утеряны. Хочешь возвращения, но не понятно, как исполнить, либо сделать, не имея навыков, которые позволят вернуться и понять по-иному всю понятность явления.

Придерживаться правил, тогда не будет причин для наступления темноты в сознании, которое не принимает, потому отвергает правду, либо душу, которая хочет вновь зайти, но не может.

Во-первых, осознавать роль, как значительной ответственности за ментальное тело, которому грозит столько бед, что не поймешь, как защитить.

Во-вторых, при первых проявлениях вылета души, думать, что делаешь не так, и искать причины, а главное, решение проблемы, которая не должна воплотиться здесь, что ознаменует собой закат сознательного мозга.

В-третьих, принимать меры: отстаивание границ, которые никто не может пресекать, либо нарушить, со знанием дела строить защиту, на порядок выше ментальности познания нашей души, потому думать и зреть умом, помогающий избежать ошибок, описанные раньше.

Жить и сейчас, не застаиваясь в моментах, которые несут от осуществления целей, которые должны исполняться и превращаться в жизнь, не становясь потенциалом, не могущего стать явью и правдой, догоняющей суть, так как не всегда понятия схожи, но не будем разделять. А последуем за мыслью, которая ведет к осознанию действия, планомерное воздействие на зримый предел ума, который принимает шаг и поступки, позволяющие стать ближе к мыслимой цели, идеальности мечты. Она проявляется изначально, как суть. Жизнь ждёт того, как приблизимся к ней, как понимаемой и обозримой явлениями, которые увидят, как движение мысли и голод, который никуда не исчезает. Если достиг, к примеру, одну цель, то она множится в мозгу, который ищет новые цели, которые открывают понимание и желание окунуться с головой в путь знания.

Вновь идёт дорога, которая не закончится, ибо есть познание сути и гонка за развитием, которое не остановится, пока не достиг желания, ставшее сущностью понимания мира, как понимания себя, никогда не желающего остановиться, а быстрее следовать за мечтами, в небо. Достигать их, долго не раздумывать, почему именно нужен долгий старт, который становится, по сути, идущим на спад, если не находить сил и желания для достижения, а избегать движений, прорубающих лед бездействия, которое останавливает и держит на месте, в раздумьях. Являть новую жизнь, которая по-иному видит, понимает зримый мир, как постоянный рост над собой, бросание вызовов, никогда не видящих концовку до конца осмысления, чего нельзя до конца достичь. Ибо истина рисуется, когда смотришь на неё, видишь иные черты.

Каждый взгляд добавляет новое, ибо не может без него. Не являет себя, как законченный рисунок, потому не нуждающийся в проработке и прорисовке линий и черт, которые дадут полное понимание, что впереди, ибо это было начало, которое преодолено. Отринуть страх, который может крючьями взять сердце, думать о шагах, приближающих нас к цели, видеть сознание, как законченный мир. Он нуждается в меняющихся целях, желаниях, смыслах мира, где закопана суть, постигаешь, не до конца увидел картину. Она понята, потому не найдена в знании, которое ищет, не найти в вечности эскиз. Может произойти прорыв, всё поймается в миг, как в темной камере обскура нарисуется картина, увидишь то, что не отобразить с первого раза. Ибо ты не знал, как подойти к теории живописи, понимании её, как себя, что начат, если смотреть вглубь холста, видеть небо и солнце в нем, а не вещах.

Вещи, которые хочешь нарисовать, либо отобразить их суть явлений, либо зацепиться мыслей, явив многогранность жизненных значений и осмысления внутри субъекта, как глубинного вида внутри объекта, ибо он хранит знание, за которым идет вечная охота. Ни на миг, ни на секунду не прекращается, только ускоряется, если есть достаточный запас сил и тепла, которое превращается в движение на холсте, как познается в голове, которая забита идеями, ждущими суть. И ею отражается, что видно в глазах, как отражающее зеркало, видящее себя и художника, который запечатлевает в голове отразимый взгляд явления. Следовать от мозга, как значительный переносчик сути, которая в ином взгляде, либо виде не являет себя, а окажет помощь в нелегком деле, как отражение сути явлений, которые нужно вобрать в холст, оставить жить своей мыслимой и недоступной жизнью.

Холст хранит отражение взгляда, который проронил краской, ею отразил действительность, также явственность события, которое хотел запечатлеть, но отразить суть, скрывающуюся в линиях. Золотое сечение, которое отражает понятие идеальности зримого мира, понимаемого внутри события, ибо точно понято, насколько ум запечатлевает остроту жизни, которая услышана, проявлена сутью. Для жизни художник тот, который может её запечатлеть, не тот, кто отражает явления, значит, несет в себе, но не может уразуметь, что нуждается в проживании, не в ношении, как лучшего амулета быта. Надо уметь быть краской, либо взглядом, захватить объект, который необходимо перенести на холст воображения, там отразить значимость, что внутри постижимо, как повод выйти за пределы зримого и видимого Землей, которая может зацепиться за твою душу, не давая взмыть выше над эфиром.

Потому отражение вещей, также видимой сути, следует понять, как желание, но которое идет за жесткими рамками понимания, что произойдет, но в голове, которая поменяет привычный ход истории. Всё исходит из нас, нами захватывается, как значение, где можно найти следы, отражающие событие, которое захотел забрать