Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

вечном смятении и не желания следовать, куда идет река жизни, смотря вглубь. Ошибка несет вред, что человек ранит течение жизни, от неё исходит кровь, как факт, что не живешь и не радуешься, что происходишь и действуешь сейчас. Не в ином ключе и важности следования вперед, не вечном оборачиваемости назад, как там. Свернуть не туда по логике следования, остаться навечно в понятии, которое отличного принести не может, забирая силы, хороня амбиция и свергнутого короля в голове. Не находит приказы, которые не идут на благо или на пользу телу, а в смертельный вред ухода.

Уход страшен, что жизнь забудет, куда направить существо рассудка, не вечного следования туда, где тебя нет, если речь о том, что теряешь, когда долго пребываешь в прошлом, не видя сути. И по этой причине забываешь момент, который может помощь выбраться обратно и найти нить жизни, случайно не оборвав её, оставаясь во временной петле, рушащейся случаем, что ты оказался в прожитом начале. Из-за понимаемых событий и ввиду того, что реальность хрупка, надо идти в настоящем, не застаивать воду в прошлом, как вечном проявлении мозга, который ищет легкий вариант жизни, которая ни за что не несет ответ. Твердо стоять в положении, никак не ввергать в состояние ухода из мира, а уверенно смотреть в реальность, не пытаясь изменить застывший шаг времени. Жить моментом, как понимается здесь. Видеть утекшую воду, как состоявшуюся, потому не пытаться вернуть, либо исправить утерянные времена, манящие к себе, а поэтому заставляют уйти от всего реального в раздел того, чего нет.

Проводить грани между жизнью, которая происходит сейчас и здесь, как единственность экземпляра и отсутствия двойников, которые меняют понятия, заставляя уходить дальше, не замечая, как теряется черта, стираемая в понятии. А оно зависит, насколько разум готов принять уход от реальности, убежать туда, где, кажется, лучше, но ничто не значится таковым, как событие, происходящее, как явное. Приобретать зрение, которое обнаружит тормоз в действиях, как ясное значение, что отсутствуешь, потому ограниченно думаешь в категориях рассудка, которые пугаются стертой черты реальности, когда ничего не заметно. И ты с потерей себя в жизни, ступаешь дальше. Не замечаешь, насколько пагубно, несет вред, который не поможет, либо дать силу для дальнейших действий, а лишь дальше уйдешь.

И уход от существующих проблем именуется, как стертость причин, могущих побудить жить, потому души устремляются назад, не видя причин в существовании, как следовании вперед. Смотрят и не увидят следственность отторгаемых и значимых качеств. Проще всего отказаться от проблем, которые должен решать, покинуть реальный мир, дойти до состояния, не жить тем, что дает жизнь. Отнести на второй план состояния и забыть, как важно пребывать в теле, не где-то витать, думая о прошлом. Оно возможно, когда человек сознательно стирает границы подконтрольности, не желая следовать за путем, который пугает, если смотришь на тяжесть достижения. Но идти, не останавливаясь, ибо остановка подобна смерти, забирающей души из жизни.

Находишься в состоянии, словно не здесь, а в прожитом сутью и забытой жизнью событии, как ненужное отображение действительности, когда ни за что не хочешь верить, что совершаешь ошибку, о которой ты будешь жалеть. Но для времени нет понятий категорий жалости, как горе. Всегда забирает плату, по-иному не может, ибо не тот вид, случай из частных разборов, когда знаешь и понимаешь, что следует за событием, то есть за каждый поступок есть ход жизни, когда появляется итог действий, потому преступление награждается наказанием, как высшей мерой. Можно, конечно, отрицать вину, что такое время, и судьба, как прописная истина, которая не зависит от человека, но был бы случай того, что именуется не желанием брать ответственность и вину на себя, как причину бед. Из-за чего произошло? Из-за того, что не правильно отнесся к явлениям жизни, которые не прощают грубые ошибки, нарушения установленного порядка, как должны исходить из реального движения, соотносящееся с местом, где проживание жизни.

Всякий уход от реальности стоит расценивать, как неготовность или не желание жить жизнью, которая есть. Никак нельзя разменять на события, ставшие лучшей версией, которая лишена скуки и сути, ибо легкое знание это ненадежное знание, быстро и легко познающееся. Осознать ситуацию, когда человек сознательно не хочет жить событием, самостоятельно придумывает событийность, которая всех устроила, соответственно, построила иной мир, где не скучно жить и выбирать позицию, либо множество мнений, наблюдая в себе. Исходить из позиции, когда смотришь, исходя из внутренней оценки, примериваешь, как событие произошло с тобой, потому нанесло след в случае. Ибо нельзя отказаться от понимания жизни, а надо им следовать, ни в коем случае не отказаться от того, что есть.

А за отказом последует вывод, что логичен и прям, так как прямое следствие того, что произошло. Жизнь выходит из таких людей, живет опосредованно, не в них, что не могли оценить в полной мере, что происходило, потому либо огорчало, либо радовало проявлением в бывшем смысле, который насыщался душой, ей выбирал логичность следования за верным событием, понимаемым внутри. Если нет твердого и осознанного понимания, что наши тела прямо зависят от того, что в них вкладываем, то ничего не произойдет с ними, коль не примем вину в решении проблем. Если не сможем взять вожжи смысла в свои руки, в твердом держании не в силах продержаться жизнь, то жизнь покинет. Не вернуть, уйдет к понятию, не отрицающему смысл.

Опишу людей, которые не смогли удержать жизнь в себе, потому стали подобием жизни, которая не может увидеть и уразуметь, что проблема кроется в них, а не в том, что исходит причинами от окружения. Потому нет вовлеченности в людях, они лишены насыщения, не могут сравнить показания, которые либо делают выше, либо, наоборот, из-за которых и происходит уход души из камня людей. Отношение к жизни, как пустое, из ничего следующее в путь пустого отражения, которое пугает, что сердце, ничем не заполненное, не в силах, интересоваться чем-то, что нуждается в сосредоточении и поиска. Но качества уходят тогда, когда человек осознает, что в молчании, никакого выбора лучше жить, ибо в противном случае надо решать, что не всегда возможно, ведь жизнь усложняется выбором путей, которые не с первого раза понимаются. Быть или не быть, что терзало умы в веках, умещается в половине от того знания, то есть не быть, так легче, всегда отдавать кому-то выбор, не понимая, какую ошибку совершаешь.

Ничто не признавать, и ни к чему не быть причастным, это главная ошибка людей, которые хотят