Имперский Провидец 2 - Александр Майерс

— Так, офицеры! — строго воскликнула Полина. — За работу. Я отнесу папки в архив и вернусь. Чтобы больше никаких разговоров о бароне Зорине!

Лена пожала плечами, а Екатерина обиженно надула губки и вяло отдала честь:

— Так точно, капитан.

Взяв папки, Полина вышла из кабинета. Её сердце билось быстрее, чем следовало бы, а перед глазами невольно возникала улыбка Григория Зорина.

«Блин! — ругалась про себя Реутова. — Он ведь и правда мне нравится. Наверное… Не знаю. Я никогда не влюблялась. Но теперь, похоже, это случилось… И что такого особенного в этом бароне Зорине? Обычный благородный нахал, который…»

Полина вышла из-за угла и увидела перед собой того самого благородного нахала, о котором только что думала. Девушка почувствовала, как её щёки заливает румянец, как будто Зорин мог подслушать её мысли.

А вдруг он может? Хоть Полина уже пару лет и помогала следователю Кретову с работой, но она до конца не знала, на что способны провидцы…

Зорин держал в руках два стаканчика с кофе. Заметив Полину, он улыбнулся и сделал шаг навстречу.

— Доброе утро, — сказал он и протянул один стаканчик. — Это тебе.

«Улыбнись тоже! Скажи спасибо! — мысленно приказала себе Реутова. — Сними ты эту дурацкую маску холодной профессионалки. Он же тебе нравится, хватит себя обманывать. И если он предложит пойти на свидание, обязательно согласись».

— Доброе, — буркнула Полина. — Это снова капучино?

— Конечно, — кивнул Григорий. — Твой любимый, как всегда.

— А мне сегодня хочется латте. Или вообще горячий шоколад. Да и кто вам сказал, барон Зорин, что я вообще хочу каждое утро принимать от вас кофе?

— Мы так договорились, — снова улыбнулся он. — А если желаешь разнообразия, предлагаю вечером поужинать. Расскажешь мне побольше о своих вкусах.

«Вот оно! Соглашайся! Хоть платье наденешь, а то всё время в форме…»

— Я ведь уже говорила, барон, — рыкнула Полина, — что не встречаюсь с коллегами. Пропустите, мне нужно идти!

С этими словами она резко обогнула Григория и поспешила в архив. Её сердце стучало ещё быстрее, щёки горели, а в голове билась только одна мысль:

«Дура, дура! Какая же ты дура! Да что с тобой не так, Реутова⁈»

* * *

«Да что с ней не так? — подумал я. — Ну ладно, ничего. Рано или поздно я проломлю этот лёд».

Поглядев вслед Полине, я пожал плечами и направился к ней в кабинет. Поздоровался с девушками, оставил капучино на столе Реутовой и затем отправился в провидческий отдел.

— Наконец-то, — буркнул Кретов, когда я вошёл. — У нас с тобой сегодня много работы.

— Что за работа?

— Скучная. Много бумажек накопилось, и есть вызовы, на которые надо съездить. В общем, привыкай к рутине…

Тени от жалюзи ползли по стопкам бумаг, отмечая время медленнее маятника.

День начался с выезда на взорвавшийся кристалл в ювелирной лавке — оказалось, старушка-хозяйка перепутала рубин с эфирным камнем, который каким-то образом попал к ней. Кретов полчаса матерился, пока я выжигал остатки магии из пространства. Эфирные следы были опасны и могли привести к новым внезапным взрывам.

К полудню нас вызвали в парк, где подростки шутки ради пытались призвать духа. Как ни странно, у них получилось — оказывается, в интернете можно найти вполне рабочие ритуалы.

Дух оказался проказником и вызвал у подростков неконтролируемую рвоту, причём они его даже не смогли увидеть. Так себе зрелище, но духа мы изгнали быстро.

После этого мы вернулись в отделение и принялись за ту самую кучу бумажной работы, которой угрожал мне Кретов в начале дня.

К семи вечера моя спина изнывала от статичной позы за столом. Я заполнял отчёт о третьем случае «магического хулиганства» за день, когда экран телефона вспыхнул.

Сообщение от Виктории: «У меня вечер освободился… Хочешь встретиться? Я как раз купила новое бельё…»

Не дожидаясь моего ответа, она прислала адрес гостиницы, которая называлась «Эдельвейс».

О, как интересно. Я сегодня как раз думал о том, чтобы снова встретиться с Викой. Приятное совпадение.

— Всё, последняя докладная, — сказал я, громко щёлкнув по клавише. — Мы на сегодня закончили?

— Вроде бы, — устало проговорил Кретов. — Ты привыкай, привыкай. Чаще всего наши дни будут проходить именно так. Интересные дела редко бывают.

— Не скажи. В парке было весьма интересно, — рассмеялся я и взял со стола ключи от машины. — До завтра.

— Угу, пока, — махнул рукой Дмитрий.

Я вышел на улицу, сел за руль и отправился по адресу, уже предвкушая горячую встречу с бывшей коллегой.

«Эдельвейс» оказался бетонной коробкой с неоновой вывеской. Я припарковался за углом. К вечеру неожиданно поднялся холодный ветер, который едва не сбивал меня с ног.

Рука уже тянулась к стеклянной двери, когда хлопок глушителя расколол тишину.

Первая пуля пробила дверь насквозь. Вторая ударила в стену над головой, осыпав лицо крошкой бетона. Инстинкт швырнул меня за мусорный бак, и я создал перед собой эфирный барьер.

Вовремя. Третья очередь прошлась по асфальту, оставляя дорожку из рытвин, и пара пуль ударила в барьер.

Из темноты двора вынырнули двое в балаклавах. Стволы с глушителями. Без слов, без требований — профессиональная работа.

Наёмники? Похоже на то.

Глава 11

Барьер дрожал под автоматной очередью, покрываясь трещинами как старое стекло.

Я поднял руку, создавая боевое плетение. Эфирные нити сплелись в луч, который стремительно рванул вперёд.

Наёмник рванул в сторону, но моя атака всё же его задела. На шее мужчины вспыхнул сизым светом какой-то амулет. Луч ударил в невидимый щит, рассыпавшись искрами.

Чёрт возьми. У них защитные артефакты. Хорошо подготовились, точно знали, на кого собираются напасть…

Противники, синхронно стреляя, разбежались в разные стороны, чтобы я не смог задеть обоих.

Как хотите. Врежу по одному из вас…

Выпустил ударную волну. Наёмник слева пригнулся, его амулет загорелся синим. Волна ударила в щит, бросив врага на асфальт. Второй, прячась за деревом, швырнул в меня гранату. Не осколочную — светошумовую.

Я отпрыгнул в сторону и упал плашмя, накрыв голову руками и зажмурился. Раздался хлопок, у меня в ушах застрял бесконечный гул, а вспышка обожгла сетчатку даже через веки.

Сразу же поднялся и бросился за угол. Пули пробили асфальт там, где я только что лежал.

Глаза горели и слезились.