Рысюхин, тринадцатый тост был лишним! - Котус

Формулу ответа Пётр Ильич составил, даже более короткую, чем черновик. Ну, и пожарные невольно помогли, составив все документы в достаточно обтекаемой форме. И я от оплаты услуг инструктора отказался, пусть имея в виду получить своё в иной форме, но очень к месту. В итоге новый пожарный откомандировывался в Рысюхино «для изучения конструкции летательного аппарата и получения навыков по управлению оным», а со мной никаких договоров не заключалось. Так что официально — учился он сам, а я, как разработчик аппарата, консультировал его по конструкции в рамках обслуживания проданного товара, и всё на этом. То есть, доказать что-то было нереально, слухи в чиновной среде распространяются быстро, потому, как я понимаю, проверки и прекратились. Причём первые копали документы, вторые пытались вывести на излишнюю откровенность пилота, а третьи, как я уже упоминал, и вовсе приехали для того, чтобы вписать в отчёт строку, что «проверку провели».

Завершилось и расследование несчастного случая, точнее, упёрлось в тупик, но в отношении нас — завершилось. Оказалось, что тётки попёрлись со старыми амулетами не из-за спешки, лени или безалаберности, а по дури, но дури, так сказать, заимствованной. Выяснилось, что кто-то втёр им в уши, что если выйти на изнанку из-под купола без защиты и «перетерпеть» хотя бы минут пятнадцать — то можно, якобы, стать одарённым, главное, чтобы после этого успели надеть защиту. А уж ребёнок точно родится одарённым, особенно если его мать уже в тягости будет. И, да — все три дуры были на ранних сроках беременности. И если хоть у одной из них по какому-то совпадению родится одарённый ребёнок — это будет не катастрофа, конечно, но отлавливать таких «умниц» станем пачками. А тупик образовался из-за того, что провокатора пока найти не удавалось. Лично с ним общалась только та, что погибла, она же и подружек подбила на участие. А выжившие знали только весьма расплывчатое описание, под которое попадала минимум треть всех, кто проезжал через Курганы за последние полгода. Теперь этого деятеля ищут и полиция, и жандармы, чтобы узнать, пустил он такой слух по дурости или по злому умыслу, и если был умысел, то на что. Но дед пребывал в скепсисе, именно из-за того, что искали сразу две организации.

«У семи нянек дитя без глаза — поговорку не на пустом месте придумали! Кстати, „глаз“ здесь не орган зрения имеется в виду, а пригляд».

«Тут не семь нянек, а два сыскных ведомства».

«Но история та же: полиция разошлёт формальные циркуляры, которых сотни каждый год, и успокоится на этом — мол, пусть жандармы ловят. И те точно так же поступят».

«А как же конкуренция?»

«Юра, я тебя умоляю! За что тут конкурировать? За поимку сельского дурачка, который идиотские побасенки распространяет? Нет, конечно, есть шанс, что его наняли кто-то для чего-то, но он настолько мизерный… Разве что случайно попадётся этот загадочный хмырь транзитной наружности».

Бабы, кстати, одарёнными закономерно не стали. Полицейские не поленились притащить их к городскому оракулу, который показал ноль три у одной и ноль четыре — у другой. Ещё бы — если бы всё было так просто, то в армии точно бы все одарёнными были, как и в дворянских дружинах. И ещё, на вопрос, почему они рисковали со старой защитой, которая непонятно, когда откажет и никакой гарантии, что успеют прибежать и спасти, вместо того, чтобы взять новую, а потом просто снять её на те самые пятнадцать минут, внятного ответа дать так и не смогли. Говорю же — дуры, самые натуральные.

С пожарными был один интересный разговор. Они подготовили отчёт для начальства о ходе эксперимента: сколько вылетов на патрулирование совершено, в штуках и часах, сколько километров пролетел в сумме патрульный аппарат, сколько источников возгорания обнаружено и ещё куча отчётных параметров. Бумага понравилась, как формой, так и содержанием, и пожарные горели желанием расширить программу, а тут — осенняя распутица на носу, раскиснет полоса, и что делать? Осень и так не располагает к воздушному патрулированию, под низкой облачностью летать бесполезно и опасно, а над нею — вообще бессмысленно, тучи весь дым впитают с лёгкостью, но если и в прояснениях взлететь не получится, статистика вообще удручающей станет. Рецепт для решения проблемы известен — залить полосу дорожным камнем, а лучше — две пересекающиеся, по направлению господствующих ветров, но это дороже.

Заливать решили вскладчину, плюс с пожарных — поиск специалиста, а с меня — профилактический ремонт их дельталёта и обучение второго сменного пилота. Первый, кстати, всё так же жил в Рысюхино, только не в съёмном доме, а в купленном, артель плотников ставила там по дому в неделю. Правда, тем срубам ещё нужно было дать годик на усадку, так что отделка внутри и снаружи была временная, но таким было всё поселение, кроме трёх старых домов, что были на полпути к понятию «развалюха». В общем, через три дня приедут специалисты заливать полосу, потом уже поставим рядом ангар для хранения и обслуживания наших летательных аппаратов. Ту же пропитку обновить, нужно помещение, в котором дельталёт поместится в разложенном виде и при этом не займёт его всё от стенки до стенки, потому что ждать подходящую погоду и потом следить, чтоб никто мимо не проехал и пыль не поднял, это «контрпродуктивно и без благодатно», как выразился дед. Ангар тоже будем ставить вскладчину. А вот идею про второй пожарный автомобиль и пост для него в Рысюхино я пока придержал: и с соседями не обсудил, и делать такое предложение надо «по случаю». Но место под эту постройку я уже присмотрел и, так сказать, застолбил за собой, пока не рассказывая, зачем.

Кстати, из-за этого ходили совершенно разные слухи, из которых я даже почерпнул пару идей. Например, напомнили, что неплохо бы школу открыть, хотя бы начальную, самую скромную, потому как добираться что до Клёново семь вёрст, что до Алёшкино одиннадцать без своего транспорта — это полтора-два часа идти в одну сторону и столько же — обратно. Никакой учёбы не захочешь! А в Империи сейчас требуют устранить безграмотность, мол, безграмотные подданные — оскорбление для Государя. И если для старшего поколения, кто старше пятидесяти, ещё делают послабления, то тех, кто младше учиться едва ли не заставляют, и тем более — детей. Так что для Рысюхинских учеников надо или