Громче меча 3 - RedDetonator

Они захуярили армии сидов, население обратили в рабство, а затем взялись за фоморов, которые шуяо. Эти ребята исторически враждовали с сидами, это была перманентная война, без единого мирного дня, но люди оказались сильнее, поэтому сначала оттеснили шуяо на север континента, а затем разбили их последнюю армию и обратили всех выживших в рабство.

Сиды такого сурового обращения не перенесли и вымерли полностью, а шуяо приспособились к рабскому положению и старались быть максимально полезными.

Сведения от Немеда, как оказалось, приуменьшили проблему с рабами — в среднем, по словам Морвен, один свободный бритт владел семью или восемью рабами из фоморов. То есть, шуяо тупо было в восемь раз больше…

Разумеется, вечно такая хуйня продолжаться не могла, поэтому шуяо восстали — случилось Первое восстание фоморов.

Закончилось всё очень плачевно — армия короля Кинана I истребила большую часть фоморов, оставив только треть. И впредь было запрещено иметь больше одного раба из фоморов, но затем была найдена одна хитрость — оказалось, что если выебать женщину из фоморов, то получится полуфомор-получеловек, не попадающий под действующее ограничение.

И понеслась тогда массовая ебля рабынь из фоморов, чтобы намутить себе более сильных и абсолютно бесплатных рабов.

Это привело к тому, что король Бран I упразднил запрет на владение фоморами, потому что эти мудаки, как обычно, всё испоганили…

Нет, сначала он попытался приравнять полуфоморов к обычным фоморам, но у него не получилось, потому что фермеры и арглуиды, как бритты называли землевладельцев, были заинтересованы в сохранении очень выгодного им статус-кво.

То есть, история их ничему не научила, поэтому фоморов начали размножать пуще прежнего, доведя их численность местами до двенадцати фоморов на одного человека. Правда, это уже были, большей частью, полуфоморы-полулюди, более крупные, более крепкие и более умные. Как я понимаю, я пиздился у деревни Шанхэцун с полуфоморами, потому что они не подходят под описание истинных фоморов, данное Морвен.

Она сказала, что они редко достигали высоты свыше метр двадцать, весили мало и сильно напоминали давно почивших сидов, правда, кожа у них была не особо человеческая — с оливковым отливом.

— А я слышал, что фоморы — это горные карлики, совершавшие набеги на людские поселения, — произнёс я. — Будто бы они скрывались в горных тоннелях и плодились, как кролики.

— Такие тоже были, — кивнула Морвен. — Остатки сопротивляющихся сил, во главе с целым королём. Тебе рассказали правду о фоморах, но не всю. И, да, горные фоморы сыграли свою роль во Втором восстании фоморов…

Второе восстание, как оказалось, началось сразу же после провала Восточной экспедиции, ну, то есть, того похода бриттов за Море Безумия.

Король Артур IV потерял в этом походе на Поднебесную большую часть своей армии, чем воспользовались рабы-фоморы. Но теперь подавлять восстание было почти нечем.

Фоморы занимались производством, сельским хозяйством и прочими обслуживающими города функциями, поэтому, после победы над бриттами, они легко построили своё общество, основанное на «материально-техническом наследии» бриттов.

Короля Артура IV захуярили свои же, а остатки его великолепного двора погрузились на десяток монструозных кораблей и съебались в Поднебесную, но уже не как завоеватели, а как беженцы. И все байгуи, которых можно увидеть в Юнцзине — это потомки тех беженцев.

Остальные бритты были порабощены фоморами и, по смутным сведениям, даже участвовали в Войне королей — полуфоморы и исконно-посконные фоморы не поделили власть и определили лидера проверенным способом.

Никто не знает, что сейчас происходит на Сиде, но экспансия продолжается — Третье Закатное вторжение даже не думает заканчиваться…

— Ебануться, — подытожил я её длинный рассказ.

— Лучше слова и не подобрать, — улыбнулась Морвен. — Я видела по твоим глазам, что ты знаешь об Артуре и Мерлине — откуда?

— Это не входит в наш договор, — усмехнулся я. — Скажем так — в мире, откуда я родом, это просто миф. О короле Артуре, рыцарях Круглого Стола, Мерлине и прочей легендарной хуйне.

— Это не хуйня! — воскликнула друидка. — Это наша история!

— Ну, у нас это миф, — пожал я плечами.

Я смотрел целых три фильма о короле Артуре и везде он разный.

— Кстати, а что насчёт Морганы? — спросил я.

Лицо Морвен окаменело. Некоторые из посетителей бросили на меня короткие встревоженные взгляды.

— Это имя запрещено упоминать, — произнесла друидка. — Лучше больше не делай этого в Иностранном квартале. И даже вне — это опасно.

Что-то это мне напоминает…

— А чего такого-то? — нахмурился я.

— Я не хочу обсуждать это, — покачала головой Морвен.

А вот теперь мне стало по-настоящему интересно…

— Ладно, — пожал я плечами с деланно равнодушным выражением лица.

Морвен вернулась к еде — это уже вторая по счёту тарелка каула, что косвенно подтверждает её «тарелочный» статус.

С другой стороны, я узнал массу ценной информации, которой позже поделюсь с Маркусом и Сарой. Почему бы не заплатить за это?

— Так ты обратился ко мне только за историей или за чем-то ещё? — спросила Морвен.

— А что ты понимаешь под «чем-то ещё»? — поинтересовался я.

— Мы могли бы подняться на второй этаж, если ты арендуешь комнату… — покрутила рыжий локон друидка.

— А-ха… — изрёк я.

Примечания:

1 — Саксы-нацисты — это о фильме «Король Артур» 2004 года. Там был эпизод, когда воин саксов попытался насильственно выебать пленную бриттку, но его остановил вождь, который сказал что-то типа «Не троньте их девок, это негодное племя. Кто, по-вашему, от них родится? Слабые люди, полукровки! Я не позволю чистую кровь саксов мешать с чужой». Воин возмущённо ответил, что это не по правилам — есть установленное обычаем право на трофеи, в которые, естественно, входит ёбля с пойманными женщинами. И сынок вождя саксов тоже сказал, что есть такое право, папа, ты неправ. В ответ на это этот стойкий селекционер зарубил возмутившегося воина. Это, кстати, отсылка на Хлодвига, короля франков — к нему тоже, по преданию, как-то подошёл воин и сказал, что добычу надо делить и давай расколем эту золотую чашу пополам. И Хлодвиг захуярил его топором, потому что сразу присмотрел эту чашу лично для себя, но историография подаёт это как понимание королём франков художественной ценности изделия, а не только веса в золоте. Ну, типа, маленький шажок в сторону цивилизованности. Возвращаясь к королю саксов — никакого нацизма тогда и в помине не было, потому