Меченый смертью. Том 5 - Валерий Юрич

К поединку начали готовиться загодя. На Марсовом поле возвели многоярусную трибуну с местами для почетных и высокопоставленных зрителей. Предприимчивые торговцы арендовали торговые места рядом с местом поединка, чтобы заранее установить свои передвижные палатки и павильоны. А телерепортеры, еще с ночи застолбив самые удачные позиции для съемки, развернули на Марсовом поле целый лагерь.

Однако, ближе к утру весь город, а точнее тех, кто в это время не спал, облетела еще одна шокирующая новость. Она, признаться, привела в немалое расстройство всех, кто рассчитывал извлечь прибыль из предстоящего мероприятия. Остальных же эта новость повергла в такое невероятное возбуждение, что они, без малейшего зазрения совести, разбудили тех, кто к этому времени еще спал и находился в счастливом неведении.

Оказалось, что граф Андрей Филиппович Доронин никак не сможет принять участие в им же намеченном поединке. И причина для этого была весьма веская и абсолютно неустранимая. Все дело в том, что граф был найден мертвым в своем собственном кабинете. Покинул он этот бренный мир из-за маленькой пули, которая совершенно неожиданно вошла через височную кость в его мозг. Выпущена она была из пистолета с глушителем, который валялся тут же на полу справа от тела.

На столе, за которым в своем любимом кресле был обнаружен труп графа, лежала записка, начертанная, как потом подтвердила экспертиза, рукой убитого. Гласила она следующее:

'Придя в себя после своего временного помешательства и с горечью осознав, какую ужасную и непростительную ошибку совершил, я не могу принять иного решения, кроме этого. Надеюсь, мой поступок сохранит честь моей семьи и послужит достаточным извинением за то чудовищное оскорбление, которое я нанес своему благодетелю и покровителю, его превосходительству генерал-губернатору Зубову Михаилу Петровичу, а также моей горячо любимой супруге. Напоследок хочу заверить всех причастных, что мои слова, сказанные в приступе безумия в стенах Александрийского театра, являются абсолютной ложью от начала и до конца.

За сим разрешите откланяться.

Граф Доронин Андрей Филиппович.'

Глава 16

Особняк на Большой Морской в ту судьбоносную ночь, когда граф Доронин покинул этот мир, тоже не спал. Он готовился рассказать мне одну из своих тайн. Тайну, которая расставит многие точки над и. Тайну, которая не сулит ничего хорошего князю Михаилу Петровичу Зубову.

Я неспешно вошел в Малахитовый зал особняка. Игорь был уже там и ждал меня.

— Прошу вас, занимайте свое законное место, ваше сиятельство, — с легким поклоном он показал на кресло у камина, больше напоминающее трон.

Стоявшее на небольшом возвышении, оно располагалось в центре пересечения силовых магических потоков, идущих от четырех малахитовых колонн и камина. Трон Черной вдовы, хозяйки особняка. Вернее, уже бывшей хозяйки. Теперь это мой дом и мое законное место.

Я прошел через выложенный на полу магический круг и сел в кресло. Раньше я бы не смог сделать этого без существенного вреда для моего энергетического тела. Поначалу я бы абсолютно ничего не почувствовал, но через пару недель мог без всяких видимых причин скоропостижно скончаться. Дом наделял мощным проклятием тех незваных гостей, которые посмели войти в эпицентр его силы и занять место хозяйки. Именно так она пополняла свою призрачную свиту. Отчасти именно поэтому за этим домом закрепилась столь дурная слава.

Но теперь этот особняк подчинялся мне. Впрочем, как и бывшая его хозяйка. Ключ от этой власти находился всегда при мне: маленькая малахитовая звездочка, искусно вправленная в крышку пентаграммы пяти аспектов, висящей у меня на груди.

— Вы вызвали меня, Александр Андреевич, но не объяснили в чем, собственно, дело, — проговорил Игорь, когда я занял трон хозяина. — Смею предположить, что я вам нужен для помощи в общении с невидимыми обитателями этого особняка, не так ли?

— Все верно, Игорь Васильевич. Попросите нашу любезную управляющую незамедлительно явиться сюда. У меня к ней срочное дело, — решительным тоном приказал я.

— Сию минуту, ваше сиятельство.

Игорь протянул руку к зеркалу, висящему над камином и произнес короткое заклинание призыва. Как и в прошлый раз, там поначалу появилось легкое белесое сияние, из которого через какое-то время выступила Черная вдова. Но в этот раз она была одна. Никакой призрачной свиты. Только темная фигура в черной широкополой шляпе с длинной черной вуалью на лице. Она шествовала гордо, грациозно и даже как-то напористо. Было сразу заметно, что она еще не смирилась со своей подчиненной ролью.

Через пару секунд она предстала передо мной и склонилась в почтительном реверансе.

— Вы хотели меня видеть, господин? — Последнее слово далось ей с большим трудом.

— Да, Аврора, — равнодушно ответил я, хоть и знал, что это имя, напоминающее Черной вдове о ее полноценной и яркой земной жизни, сильно режет ей слух. — Вы же позволите себя так называть?

— Как вам будет угодно, господин, — покорно склонив голову, ответила Черная вдова.

Сейчас она напоминала мне запертую в клетке пантеру, которая очень жаждет попробовать на вкус крови своего поработителя. И стоит только клетке исчезнуть или хотя бы двери приоткрыться, и хищница яростно кинется в атаку. Впрочем, ничего другого я от нее и не ожидал. Поэтому я и не терял бдительности. Поэтому Игорь в таких случаях всегда был рядом.

— Вот и прекрасно. — Я натянул на лицо вполне добродушную улыбку. — Присаживайтесь. Что же вы стоите? — И я указал на кресло, расположенное по правую руку.

— Я, ваше сиятельство, не испытываю тех же затруднений, как простые смертные, когда стою. Так что не извольте об этом беспокоиться, — холодно ответила Черная вдова, продолжая стоять в паре шагов от меня.

— Зато я, мадмуазель, испытываю весьма существенные затруднения, когда сижу в присутствии такой прекрасной дамы. Не хотите ли вы мне предложить тоже встать? Мне. Как вы изволили выразиться, простому смертному, — не менее холодно ответил я, угрожающе сверкнув глазами в сторону фигуры в черном.

— Простите, господин, за мою бестактность, — тут же покорно ответила Черная вдова. — Я совсем не это имела в виду. — Она величаво подошла к предложенному мной креслу и уселась.

— Вот и замечательно, милая Аврора, — тут же сменив гнев на милость, ответил я. — А теперь, раз уж все формальности соблюдены, давайте перейдем к делу.

Черная вдова откинула с прелестного личика вуаль и выжидательно