Эволюционер из трущоб. Том 12 - Антон Панарин

Вдохнув прохладный воздух полной грудью, я прислушался. Ночка выдалась странно тихой, даже слишком тихой — после всего того ада, что бушевал вокруг пару часов назад. Осмотревшись по сторонам, я заметил ангар железнодорожного депо. Пустые рельсы вели к полуразрушенным стенам, пропахшим мазутом и гарью. Идеальное место для экспериментов с химерами. Туда я и направился.

В центре депо стоял покорёженный локомотив, на борту которого красовалась массивная пробоина. Такое ощущение, что его пробил насквозь пушечный снаряд, а может, и пика отрицателя. Заняв место на крыше локомотива, я открыл пространственный карман и начал выбрасывать туши существ, собранных мной в аномальной зоне.

Одна за другой на пол падали мёртвые твари. Сверху на них сыпались крыски, которых у меня было предостаточно. Достав катар, я спрыгнул на вершину горы мертвячины и принялся разделять трупы на куски. Для каждой из химер мне нужен был кусочек не меньше двухсот граммов, а в двухсоткилограммовой туше таких кусков очень и очень много. При этом два центнера весила самая лёгкая тварь.

Здесь были останки ледяной птички с горы: израненные крылья, рассечённая грудная клетка, покрытая налётом изморози. Ещё имелась отвратительная паукообразная тварь, из брюшка которой продолжала медленно вытекать едкая жидкость, прожигающая бетонный пол депо.

Богомолоподобная особь лежала, раскинув серпообразные лапы в разные стороны. Да и чего тут только не было. Всё это многообразие объединяло одно. Жуткая вонь. Я поморщился от мерзкого аромата, наполняющего помещение, но подавил отвращение и принялся за работу.

Осторожно прикоснувшись к груде плоти, я мысленно приказал Ут:

— Активировать модификатор Химеролог.

Из крыс, как обычно, вырвались мышечные волокна и стали притягивать к себе останки тварей. Ошмётки плоти зашевелились, словно в них вдохнули жизнь. Кости с влажным хрустом соединялись, плоть срасталась в новые жуткие формы, слизь и кровь стекали на пол, шипя и испуская едкий пар.

Через несколько мгновений передо мной поднялось создание с телом богомола, с паучьими конечностями, покрытыми ледяными наростами, из спины торчали покрытые слизью шипы, а многочисленные глаза горели яростью и неутолимым голодом. Неплохой образец. Его я тут же отправил на сбор трупов отрицателей. Всё-таки мне нужен материал для построения химер.

* * *

Поздней ночью у железнодорожного депо было прохладно и зябко. Два гвардейца стояли, прижавшись плечами к кирпичной стене, лениво перебрасываясь фразами. В воздухе витал слабый запах табачного дыма. Вдруг из глубины депо донёсся глухой, жуткий звук — скрежет, хруст костей, шипение и низкий утробный рёв. Гвардейцы переглянулись.

— Слыхал? — испуганно прошептал первый, молодой парень с усталым лицом и серыми глазами, затягиваясь сигаретой. — Говорят, молодой граф душу демонам продал, вот и таскает на поле боя всякую пакость.

Второй, постарше, с морщинистым лицом и коротко стрижеными седеющими волосами, спокойно покачал головой, равнодушно посмотрел в сторону звуков:

— Да плевать я хотел, кому и что он там продал. Если он душу заложил ради того, чтобы мы с тобой выжили, то стоит в ножки графу поклониться и служить верой и правдой. Прошлые аристократики нашего брата не щадили. Сам знаешь, как дела делались. — Старый гвардеец отобрал сигарету у молодого и затянулся.

— Верно говоришь, — кивнул молодой. — Как в присказке. Пушечное мясо идёт на убой, граф валяется бухой.

Старик помолчал немного, снова затянулся сигаретой и выдохнул облако дыма в ночное небо. Затем устало кивнул:

— Так и есть. Но этот граф, похоже, не так плох, как мы думали. А самое главное, мы живы.

Гвардейцы замолчали, глядя в темноту, из которой продолжали доноситься глухие и пугающие звуки, не предназначенные для посторонних ушей. Но сейчас это было совсем не важно — главное, что завтра они снова смогут увидеть рассвет, а если повезёт, то однажды и с близкими встретятся.

Глава 12

Ночь длинна и полна соблазнов. А единственный соблазн, который был у меня, так это просто закрыть глаза и уснуть. Проклятье. Я без остановки создавал химер. На сотой я сбился со счёта. А потом… Потом мои глаза закрылись сами собой, и я провалился в сон. Если это можно назвать сном.

Я посреди ярчайшей вспышки света. Будто взорвалась сверхновая, а я нахожусь в её эпицентре. Ощущение безграничного могущества струится по моим каналам. Но это не моя энергия. Она принадлежит кому-то другому.

Воздух вибрирует, в нём пульсируют, словно биение сердца, миллионы голосов. Сложно уловить смысл. Они говорят одновременно, на разных языках, разными голосами. Женскими, детскими, мужскими и старческими. Если бы это было реальностью, моя голова взорвалась бы, разметав мозги по всей округе. Но к счастью, это лишь воспоминания одной из тварей, у которой я украл доминанту. Кажется, это та ледяная птица. Да, это определённо она. Я чувствую холод, струящийся по её телу.

Сосредоточившись, я постарался зацепиться за грубый мужской бас, выделяющийся на общем фоне. Могучий голос, он определённо звучал громче остальных. А ещё в нём чувствовалась сила. Первозданная. Божественная. Когда я зацепился за этот голос, то с превеликим трудом сумел различить лишь пару предложений из того, что он говорил:

«Уничтожь людскую скверну. Закрой пробой во имя нашего общего дома».

В голове в ту же секунду пролетели сотни мыслей. Кто это? Это тот самый новый бог, о котором твердил Феофан? Если так, то о каком пробое он говорит? Откуда он пришел и что называет своим домом? Стоп! Если бы это был тот самый божок, то пятидесятиметровый кусок мяса не стал бы сражаться против отрицателей. Вместо этого они бы объединились и стёрли с лица земли Хабаровск. А значит… Додумать я не успел.

— Миша! Мишка! Открой глаза! Ну же! — встревоженно орал Леший, теребя меня за плечи.

— Отвали, — сонно буркнул я, толкнув его в грудь. — Чего разорался?

— К-к-когда я вошел, т-ты лежал мордой в луже крови. И-и-и не дышал.

— Ага. Я просто тренировался задерживать дыхание, — улыбнулся я. — Мало ли, вдруг придётся нырять на глубину.

— Дурак. Не смешно, — буркнул Леший. — Я на тебе исцеление использовал, не помогло. Потом на спину перевернул и стал массаж сердца делать.

На этих словах я понял, что у меня чертовски болят рёбра, а одно из них даже сломано.

— Дай-ка угадаю, ты в тупую голову лупил меня ногами в область сердца?

— А я откуда знаю, как сердце заводить! Я в