Художник из 50х Том II - Сим Симович

— А можно поинтересоваться, для какого случая такая покупка? — спросил водитель.

— Для представления фильма высшему руководству. Нужно выглядеть соответственно.

— Понятно. Значит, большие дела намечаются.

— Очень большие.

Дома Прасковья Николаевна встретила покупки с восхищением.

— Ой, какая красота! — воскликнула она, когда Гоги показал костюм. — Настоящий барский костюм. А туфли-то какие! Блестят как зеркало.

— Теперь буду выглядать как настоящий директор.

— Да вы и так хорошо выглядели. Но теперь совсем другое дело. Солидность какая!

Гоги повесил костюм в шкаф, поставил туфли на специальную полочку. Завтра предстояла важная встреча, и к ней нужно было подготовиться не только морально, но и внешне.

Глядя на свои новые приобретения, он думал о том, как быстро меняется жизнь. Ещё полгода назад он жил в бараке, донашивал старые вещи, мечтал о приличном костюме. А теперь у него есть одежда, которая не уступает лучшим европейским образцам.

Но главное было не в костюме, а в том деле, ради которого этот костюм покупался. «Василиса и Дух леса» приближалась к завершению, и скоро весь мир увидит плоды его труда.

Новый костюм был символом нового этапа жизни — этапа признания, успеха и больших возможностей.

Ноябрь 1950 года превратился в безумный марафон. Гоги практически поселился в студии А4+, приезжая домой только переночевать. Фильм нужно было закончить к декабрю, и каждый день был на счету.

— Борис Анатольевич, где кадры сцены в священной роще? — спрашивал он, пробегая мимо рабочего места художника.

— Дорисовываю последние детали. К вечеру будут готовы.

— Отлично. Петров, как дела с анимацией превращения Лешего?

— Двадцать кадров из тридцати готово. Завтра доделаю остальные.

Гоги носился по студии как вихрь, контролируя каждый этап работы. В его блокноте были расписаны задачи по часам — кто что должен сделать, когда и в каком качестве.

Утром он проверял готовые кадры, днём работал с аниматорами над сложными сценами, вечером сидел в звукозаписывающей студии, сводя музыку с изображением.

— Арам Ильич, — говорил он Хачатуряну по телефону, — нужно ускорить темп в сцене погони. На два удара быстрее. Да, я понимаю, что это меняет характер музыки, но иначе не успеваем.

Музыку записывали по частям — сначала основные темы с полным оркестром, потом добавляли детали. Хачатурян лично дирижировал каждой сессией, добиваясь идеального звучания.

Параллельно шла работа с актёрами. Валентина Серова приезжала в студию каждый день, озвучивая Василису сцену за сценой.

— Георгий Валерьевич, — говорила она, — может, сделаем этот монолог более эмоциональным? Девочка же впервые видит духов леса.

— Давайте попробуем. Но помните — удивление, а не страх.

Серова входила в роль полностью. Она изучила все народные сказки о Василисе Премудрой, слушала записи русских песен, чтобы понять интонации.

Михаил Жаров записывал воеводу с особой тщательностью. Каждую реплику повторял по несколько раз, находя точную интонацию.

— Вот здесь, — говорил он, указывая на текст, — воевода понимает, что ошибается. Нужно показать это голосом, без слов.

Сергей Мартинсон превращал Лешего в живого персонажа. Его голос становился то древним и мудрым, то добродушным и простодушным.

— Леший — это сама природа, — объяснял он молодым актёрам. — Он не может говорить как обычный человек. У него свой ритм, свои интонации.

Самой трудной оказалась работа с Фаиной Раневской. Великая актриса была перфекционисткой и повторяла каждую фразу до тех пор, пока не находила идеальное звучание.

— Нет, не так, — говорила она, прослушивая запись. — Баба Яга должна быть мудрой, но с хитринкой. Как бабушка, которая знает про внучку всё, но делает вид, что не замечает её проказ.

Борис Андреев озвучивал Медведя-оборотня с эпическим размахом. Его бас звучал как сама земля — мощно, но не угрожающе.

— Медведь — это хранитель, — говорил он. — Он может быть страшным для врагов, но для друзей природы он — защитник.

Самым сложным этапом оказался финальный монтаж. Нужно было свести воедино тысячи рисованных кадров, голоса актёров, музыку оркестра, звуковые эффекты.

— Здесь музыка входит на полсекунды раньше, — говорил Гоги звукооператору. — А здесь Василиса должна начать говорить точно в момент, когда она поворачивает голову.

Монтажёр работал с точностью часовщика, совмещая звук и изображение с точностью до кадра.

— Георгий Валерьевич, — говорила Антонина Ивановна, — вы уже третьи сутки не спите нормально. Может, хотя бы несколько часов отдохнёте?

— Отосплюсь, когда фильм будет готов, — отвечал он, пересматривая очередную сцену.

Глаза красные от усталости, руки дрожат от кофе и нервного напряжения, но останавливаться нельзя. До премьеры остаётся меньше месяца.

К концу ноября студия работала круглосуточно. Художники рисовали при свете настольных ламп, аниматоры проверяли движения персонажей по сотому разу, звукооператоры добивались идеального баланса всех элементов фонограммы.

— Последние десять кадров! — объявил Гоги в три часа ночи 28 ноября. — Ещё немного, и мы закончим!

Студия работала как единый организм. Каждый понимал — создаётся нечто особенное, то, что войдёт в историю советского кинематографа.

Финальный кадр был готов 30 ноября в пять утра. Василиса и воевода стоят рядом, глядя на мирно соседствующие лес и железную дорогу. Последние аккорды музыки Хачатуряна. Титры.

— Всё, — сказал Гоги, откидываясь в кресле. — «Василиса и Дух леса» готова.

В зале стояла тишина. Все понимали — закончилась эпоха. Семь месяцев интенсивной работы, тысячи нарисованных кадров, сотни часов записи превратились в семьдесят минут анимационного фильма.

— А теперь — домой, — объявил Гоги. — Всем отдыхать. Завтра начнём подготовку к премьере.

Но сам он остался в студии ещё на час, пересматривая отдельные сцены. Фильм получился именно таким, каким задумывался — красивым, умным, способным тронуть сердца зрителей любого возраста.

«Василиса и Дух леса» была готова покорить мир.

Декабрь в студии А4+ превратился в сплошной водоворот подготовки к премьере. Гоги прибыл утром в своём новом синем костюме — сегодня была репетиция презентации перед высшим руководством.

— Антонина Ивановна, — сказал он, входя в кабинет, — какие новости с залом?

— Кинотеатр «Художественный» полностью в нашем распоряжении на девятое декабря. Триста мест, лучшая акустика