Эфир Терра 10 - Артемий Скабер

Я набрал воды из бочки в углу холла. Старая дубовая бочка, треснутая, но всё ещё держащая воду. Зачерпнул пригоршней, умылся. Холодная, грязная вода. С привкусом плесени и ржавчины. Но лучше, чем ничего. Смыла пыль, кровь, копоть.

Снизу поднялись Виля и Тосик. За ними ещё несколько детей. Лица радостные, возбуждённые.

— Вы уходите? — спросила Виля. Подошла ближе, остановилась в паре метров.

— Да, — кивнул я. — Нам нужно найти нашего товарища.

— Мы поможем, — вызвалась она быстро. — Знаем руины лучше всех. Каждую улицу, каждый проход.

— Зачем?

— Ты убил Желудя, — ответила девчонка просто. Посмотрела мне в глаза без страха. — Это много значит. Для всех нас.

Я изучал её лицо. Четырнадцать лет. Грязная, худая, в лохмотьях. Но умные глаза. Решительный взгляд. Выживет в этом аду. Сильная.

— Идёмте, — согласился я.

Мы вышли из особняка. Город встретил нас привычной картиной — пустота и огонь. Магическое пламя полыхало на зданиях, отбрасывая длинные тени на обгорелые стены. Дым поднимался чёрными столбами к небу.

Виля шла впереди. Уверенно, быстро, без колебаний. Знала куда идти. Тосик рядом с ней. Остальные дети остались в особняке — праздновать свободу, делить территорию.

— Куда идём? — спросил Лок. Шагал рядом со мной, придерживался за мой локоть для равновесия.

— Проверим центральные районы, — ответила Виля через плечо. — Желудь туда не суётся, если его не было с вами, может он там.

— В центре была площадь патриарха, — добавил Тосик.

Мы двигались по разрушенным улицам. Мостовая потрескалась от жара, камни почернели и местами оплавились. Обходили завалы — кучи кирпичей, обломки балок, разбитые повозки.

Перелезали через препятствия. Торс двигался медленно, но упрямо. Не жаловался, не просил помощи. Виля вела нас кратчайшим путём. Петляла между зданиями, срезала углы, избегала опасных мест.

— Тут обрушение, — указывала она на трёхэтажное здание с провалившейся крышей. — Стены могут рухнуть в любой момент. Туда не ходим.

— Здесь монстры гнездятся, — говорил Тосик, показывая на тёмный проулок между домами. — Гибриды. Опасные. Лучше обойти.

Дети знали город. Досконально. Каждую улицу, каждый поворот, каждую ловушку. Полгода выживания научили их лучше любого проводника.

Прошёл час. Солнце двигалось по небу, медленно приближаясь к зениту. Жара усиливалась. Магический огонь нагревал воздух, делал дыхание тяжёлым. Пот заструился по лбу. Рубашка прилипла к спине. Лок дышал открытым ртом, лицо покраснело. Торс молчал, но видно было — тяжело.

Потом второй час. Солнце в зените, жара невыносимая. Мы обошли центральную площадь. Огромное пространство, когда-то вымощенное белым мрамором. Теперь покрытое трещинами, пеплом, обломками статуй.

Пусто. Никаких следов Ульриха. Ничего. Проверили окрестные улицы. Заглядывали в развалины, осматривали подвалы. Ничего.

— Дальше северный квартал, — сказала Виля. Вытерла пот со лба, оставив грязный след. — Там богатые дома были. Аристократы жили. Может, ваш друг там.

Мы двинулись на север. Здания тут выше, массивнее. Пяти-шестиэтажные особняки из тёмного камня. Когда-то роскошные резиденции знатных родов. Теперь обгорелые скелеты с пустыми глазницами окон.

Возле одного из особняков Тосик остановился. Присел на корточки, изучил землю. Провёл пальцами по мостовой.

— Тут кто-то недавно был, — сказал он. Поднял голову, посмотрел на меня. — Следы. Тяжёлые сапоги. Взрослый мужчина.

Я подошёл, посмотрел на отпечатки. Чёткие, глубокие. Вдавлены в пыль и пепел. Размер большой — мужские сапоги. Шёл быстро, местами спотыкался. След нечёткий в некоторых местах — человек терял равновесие.

Мы пошли по следу. Он вёл вглубь квартала, петлял между особняками. Потом привёл к разрушенному зданию и обрывался.

Пятиэтажный особняк. Половина фасада рухнула, обломки завалили улицу горой кирпичей и балок. Балконы висели на честном слове, готовые обвалиться от малейшего толчка. Магический огонь ползал по стенам, пожирал остатки деревянных конструкций.

— Там, — указал Торс. Вытянул руку вперёд.

Я посмотрел туда, куда он показывал. В груде обломков, у подножия разрушенной стены, лежал Ульрих. Без сознания. Лицо бледное, восковое. Ноги под неестественным углом. Левая голень вывернута наружу, правая согнута там, где не должно быть сгиба.

Открытые переломы. Кость торчит сквозь кожу обеих голеней. Кровь запеклась вокруг ран, но всё ещё сочится.

Я подбежал, присел рядом на корточки. Проверил пульс на шее. Слабый, но есть. Осмотрел ноги внимательнее. Левая голень — двойной перелом. Большая и малая берцовые кости сломаны, торчат из раны белыми осколками. Правая — одинарный перелом, но со смещением. Кость разошлась, края не совпадают.

— Упал, — сказал Торс. Поднял голову, посмотрел наверх на остатки балкона. — С третьего этажа минимум. Может, с четвёртого.

Я проследил за его взглядом. На третьем этаже болтались обломки балкона. Железные перила погнулись, часть оторвалась. Деревянный настил провалился, свисал лохмотьями.

Рядом с Ульрихом валялись доски с того балкона. Обгорелые, но узнаваемые. Портал выкинул старика прямо на балкон. Конструкция не выдержала. Рухнула вместе с ним.

— Живой? — спросил Лок. Подошёл ближе, посмотрел на Ульриха с беспокойством.

— Пока да, — ответил я. — Но ноги в хлам. Нужно срочно лечить.

Я положил руки на переломы. Сначала на левую ногу. Выпустил эфир. Энергия обволокла кости, начала их сращивать.

Медленный, кропотливый процесс. Обломки костей нужно было совместить правильно, иначе срастутся криво. Ульрих останется калекой на всю жизнь. Я направлял эфир аккуратно. Мысленно двигал осколки костей, складывал как пазл. Связывал фрагменты магией, ускорял регенерацию костной ткани.

Большая берцовая срослась первой. Потом малая. Кость стала целой, но ещё хрупкой. Нужно время на укрепление.

Перешёл к правой ноге. Здесь проще — один перелом, но со смещением. Я совместил края кости, зафиксировал эфиром, запустил регенерацию. Ульрих застонал. Веки дрогнули, приоткрылись. Посмотрел на меня мутно, не сразу сфокусировался.

— Какого хрена… — прохрипел он. Голос хриплый, сухой. — Где я?

— Девятая терра, — объяснил я. — Портал выкинул тебя сюда. Упал с балкона.

— Ноги… — Он попытался пошевелить ногами. Лицо исказилось от боли. — Больно, сука.

— Были сломаны, — сказал я. — Исправил. Но ходить пока не сможешь.

Он попытался сесть. Не получилось. Руки задрожали, не удержали вес тела. Рухнул обратно на обломки.

— Больно, — повторил он. Закрыл глаза, сжал зубы. — Не могу идти.

— Знаю, — кивнул я. — Поэтому придётся тебя нести.

— Нет уж, — проворчал старик. Открыл один глаз, посмотрел на меня с возмущением. — Я не мешок с дерьмом, чтобы меня таскали.

— Тогда ползи, — пожал плечами я. — Или оставайся здесь. Выбирай.

Он выругался. Длинно, изобретательно, с матом на трёх языках. Знал, что выбора нет. Я закончил лечение. Кости срослись, но мышцы и связки ещё слабые. Ульрих не сможет ходить несколько дней. Нужно время на полное восстановление.

Я осмотрелся вокруг. Искал что-то подходящее для носилок. Рядом валялись обломки деревянных балок. Длинные,