Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

В нарушение всех инструкций Турлиу поставил свой эксперимент на кухне общежития, а не в пищевом зале. Но, как он и подозревал, гладко было на планшете, а в реальности коктейль лишь слегка приподнялся над столом, хотя по расчетам должен был зависнуть на высоте тридцати сантиметров и начать вращаться. И с подъемом возникли сложности, а никаких признаков вращения не было и подавно.

Турлиу предположил, что лед, который он выбрал для первой версии, категорически не годится, и заказал другой. Вышел встретить курьера, но когда вернулся, никакого коктейля над столом уже не было, его высосал сосед. И собирался выступить с критикой.

Это Турлиу и добило. Мало того, что сосед и раньше покушался на его эксперименты, так еще всегда был недоволен результатом. То жаловался на дисгармонию, то на то, что живот болит. Что он собирался комментировать в этот раз, Турлиу узнать не захотел, потому что дал ему в морду прямо на месте преступления. И, естественно, оказался во всем виноват: в драке, в нарушении правил изготовления домашек и в проносе алкоголя на кухню общежития. Теперь ему предстояло наводить порядок на кампусе не две недели как мне, а четыре. Даже дольше, чем Форку.

Я посочувствовал новому знакомому.

— Ты, если что, к нам приходи экспериментировать. Мы тебя не сдадим, — пообещал я.

— Ага, знаю я вас. Зато сожрете всё. И будете жаловаться.

— Сожрем. Но жаловаться не будем.

— Я подумаю, — посмеялся Турлиу.

В столовой я оценил новое знакомство. Турлиу был знаком со всеми поварами и выпросил нам яйца-пашот, которые вообще-то у нас никогда не готовили. По крайней мере, я их раньше ни у кого не видел. А к ним вкусный хлеб и ломтик лосося. Так что завтрак у нас был королевский. Даже жаль, что пришлось лопать его в спешке: неумолимо приближалась лекция.

* * *

В инкубатор я помчался сразу после лекций, точнее, после двух семинаров, на которых я имел бледный вид и трясущиеся руки, потому что не подготовился. Ожидал, что смогу спокойно вздремнуть на заднем ряду, но вместо этого втянулся в дискуссию о стабильности органических элементов, в которой мне отчаянно не хватало аргументов. Нет, практику-то я понимал лучше всех остальных, но объяснить, почему элементы из кондиционированной массы ведут себя так, а не иначе, толком не смог. На моем фоне Варвара блистала, и это было обидно.

Второй семинар был не намного лучше. Тема «Правомерность ограничений элементного оборота» напрямую касалась наших текущих проблем, и хотя я в общих чертах был в курсе, тоже не очень представлял себе, какая территория нарушает какие правила и нарушает ли. Дыру эту надо было срочно закрывать, через неделю нам грозила контрольная. И не просто контрольная, а зачетная.

Я сверился с расписанием: зачет стоял утром в пятницу, в одиннадцать утра. Надеюсь, успею что-нибудь сообразить. Или сам, или с помощью Софьи — вот мой верный друг для просеивания мутных букв. Ну или конспект у кого-нибудь подрежу.

Логика всевозможных регуляций от меня традиционно ускользала, но после того, как я стал свидетелем вчерашнего перфоманса Антонины, я проникся. Некоторые правила стоило выучить и крушить ими головы врагов.

В перерыве Форк зачем-то сообщил мне, что он теперь главный по продуктам, с чем я его и поздравил. И велел привозить нам всё самое лучшее. Он даже обиделся: а чего он от меня ждал?

Но наконец-то я в инкубаторе. Почти что дома! Осталось только рассказать Гелию о наших приключениях у инженеров, повторить вчерашний результат и дело в шляпе.

Каким-то образом Хмарь и Софья сумели обогнать нас с Обой и Мавром, и когда мы пришли в нашу лабу, уже сидели там и что-то перегружали Гелию в планшет.

— Изобретатели! — обрадовался Гелий. — Заходите-заходите. Помор вчера вечером пел вам дифирамбы, что на него не похоже. Вы сумели его поразить.

— Да это все Риц, — хлопнул меня по плечу Мавр.

Гелий кивнул, как будто другого не ожидал. Мы расселись вокруг длинного стола, который явно претендовал на то, чтобы стать нашим основным рабочим местом.

— Так, — огласил Гелий, проглядев выгрузку Софьи. — Я вижу, что вы сделали. Но пока не понимаю как. Риц, расскажите, как вы это видите.

Я попробовал объяснить, что именно я вчера изобразил, но ничего, кроме базовой логики воспроизвести не смог. Надо было вчера всё записывать! Но я понадеялся на то, что с кондиционированной массой будет очень просто всё повторить.

— Сомнительно, — прищурился Гелий. — Судя по тому, что показывают замеры Софьи, у вас в базе совершенно другой материал.

— Да я пытался создать тот же самый…

— Но он другой. Видите? — и Гелий поднял в воздух фрагмент массы.

Мы надели очки и присмотрелись. Масса в разрезе напоминала слоеный пирог, где слои не просто накладывались друг на друга, а перетекали один в другой.

— А вот этапы вашей работы.

Гелий по очереди показал все записи, которые Софья вела на вчерашней сессии. Круто, конечно, прямо вскрытие мозга, то есть в данном случае — рук. Но мне ни о чем это не говорило. На первичной фазе я получал совершенно иной материал, где все линии укладывались плотными спиралями. Вторая фаза была уже более понятной, когда я вытягивал из этих спиралей полые трубки, которые и стали основой ячеек фильтра.

— Как делать трубки, я могу себе представить, — проговорил Оба. — Как будто выдуваешь. Типа стекло. Я в детстве ходил в такую студию, движение понятное. Но как ты наделал таких спиралей, я себе представить не могу. И чем их заменить тоже.

— Вот и я, — признался Гелий и внимательно посмотрел на меня. — Риц, только вы можете вспомнить, как вы это сделали.

Я судорожно пытался припомнить свои ощущения, но они ускользали. Помню, что крутил линию внутри пальцев, но как? Надо было вчера записывать! А почему у меня горели руки? Что там такого сложного?

— Мне надо подумать, — объявил я и уполз за стол в углу.

Лучше было бы посидеть в мини-лабе за запертыми дверьми, но придется сделать вид, что здесь никого нет. Иначе со мной отправят Софью с Хмарь, и будем друг у друга на голове. Ничего, вчера же я как-то с этим разобрался, соображу и сегодня.

Наши остались совещаться и проводить