Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

Я направил лошадей, тянувших нашу повозку с железом, к воротам. Стражники, которые к этому моменту уже отлично знали моё знамя, без вопросов открыли стальную решётку и пропустили нас внутрь.

Улицы Аистово кипели жизнью: народ сновал туда-сюда, городские глашатаи выкрикивали какие-то новые указы, видимо, Сюзанна тут бюрократию развела похлеще нашей московской. В целом всё выглядело также, как и в мой прошлый визит, ничего не изменилось за время моего отсутствия.

— Вот это, я понимаю, деревня! — одобрительно протянул Фома, с любопытством вертя головой. Местный уровень организации его весьма впечатлил. — Интересно, у них тут есть свой колдун?

— Сюзанна сама отлично шарит в магии, так что давай осторожнее, — предупредил я его. — Она может знать контрзаклинания против твоих фокусов.

— Да это вообще не так работает! — фыркнул Фома. — Каждая школа магии от своего бога идёт, они не могут пересекаться. Нельзя отменить чужое заклинание, это ж бред сивой кобылы!

В голове промелькнули кадры из фильмов про очкастого волшебника со шрамом, которые так любил смотреть мой племянник.

Похоже, Голливуд — не лучший источник знаний о реальных законах магии, как я ошибочно полагал. Пожав плечами на это откровение, я сосредоточился на встречающей делегации, стоящей у входа в замок.

Сюзанна и ещё несколько мужчин маялись в ожидании. Мужики, одетые в грубые туники, выглядели как обычные подёнщики или строители. По крайней мере мечей у них не было, и на том спасибо.

— Приветствую, — сказал я, останавливая повозку. — Я привёз железо, как и договаривались.

— Как и должен был, — прорычала Сюзанна.

Язык её тела явно говорил, что она не в восторге от моего визита, а в позе чувствовалась какая-то сдержанность, неуверенность. Она кивнула своим людям, и те быстро начали разгружать ящики. — Пойдём, ты должен многое мне объяснить. И оставь своего колдуна здесь, от него несёт перегаром за версту.

— Зато от меня не несёт дешёвыми фокусами Суркуса! — огрызнулся Фома. Я метнул на него убийственный взгляд, но Фома лишь усмехнулся.

— Дальше сам, приятель, — сказал он, залезая обратно в повозку, чтобы наконец-то обняться со своим пивным бочонком. — Её магия всё равно безвредная, чисто транспортная. Суркус — последняя дрянь, мы так в детстве говорили, когда спорили, чьё колдовство круче.

Я хотел возразить, но поскольку раздражение Сюзанны казалось скорее показным, чем искренним, а чуйка подсказывала, что ситуация не так уж и безнадёжна, последовал за ней, ожидая, когда дама первая начнёт разговор.

— Я, честно обеспечивая безопасность дороги, думала, что наша сделка эксклюзивна, — тихо и внешне спокойно сказала она, когда мы вошли в замок, но в голосе чувствовалось напряжение. — Так что я должна знать? Неужели ты настолько жаден и беспринципен, что заключил сделку с моим злейшим врагом, несмотря на всю любезность, которую я тебе оказала?

— Мне понятен твой гнев, — сказал я ровно. — Но не догоняю, какое отношение это имеет ко мне и нашим договорённостям?

Это заставило её остановиться, Сюзанна резко развернулась прямо посреди прохода в замок:

— Что ты имеешь в виду?

— Мы торговые партнёры, и разложили это по полочкам с самого начала. Всё, о чём договаривались, касалось исключительно торговли. О союзе или даже, по правде говоря, о дружбе речи не шло. Я тебе ничем не обязан сверх условий нашего соглашения. Чистый бизнес, ничего личного.

Сюзанна глянула мне в глаза, на её лице отразилось замешательство:

— Но… он же уничтожит меня, и тогда ты ничего не получишь. Твои инвестиции пропадут.

Я пожал плечами:

— Я грамотно хеджировал свои риски. Приношу извинения, если ты посчитала, что торговая сделка равносильна выбору стороны в конфликте, но, честно говоря, я считаю вашу войну идиотской затеей. Если хотите поубивать друг друга, ваше право, но позвольте хоть кому-то на этом заработать немного денег.

— Так вот как ты всё видишь⁈ — воскликнула она, развернулась и пошла дальше, ведя меня вверх по пандусам замка. Мы всё ещё находились снаружи, стояли на вершине крепостной стены, откуда открывался вид на весь город. Она вздохнула и опёрлась на парапет. — Не я развязала эту войну, я лишь жертва жадности и алчности своего мужа.

— Это твои слова. Но, при всём уважении, Сюзанна, у меня нет никакой возможности проверить, насколько это правда. Каждый считает себя правым, а даже если и не считает, то будет утверждать обратное до последнего. Классика жанра.

— Что нужно сделать, чтобы ты разорвал свой союз с ним?

— Мы не союзники, у нас торговое соглашение, — поправил я её.

Не люблю неточности в формулировках. Она пренебрежительно махнула рукой:

— Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Хочешь, заплачу тебе? Можешь даже оставить себе Железную Шахту. Но если дашь Герману то, что он требует, убьёшь не только меня, ты убьёшь этот город.

— Он хочет, чтобы ты подчинилась, — сказал я. — Стала вассалом, верно? Это вряд ли похоже на убийство. Послушай, я здесь не для того, чтобы судить или пытаться убедить тебя заключить мир, но, если ты так беспокоишься, то, вероятно, стоит просто уступить, пока он не подтащил сюда осадные машины.

— Нет! Никогда не подчинюсь его требованиям! — прошипела она.

Я снова пожал плечами:

— Что ж, воля твоя. Тогда продолжай сражаться в своей бессмысленной войне. И запомни, я не собираюсь выбирать чью-то сторону. Мой бизнес — это логистика и ресурсы, а не участие в ваших семейных разборках.

— Если бы я знала это раньше, никогда не подписала бы тот контракт, — проворчала Сюзанна.

— Хочешь знать, почему ты автоматически решила, что я на твоей стороне? — спросил я.

Возможно, и не лучшая идея читать лекции по психологии той, кто могла одним словом натравить на меня стражу, но я не мог удержаться. Сюзанне явно не хватало взгляда со стороны, если она собиралась выжить в этой войне. Она посмотрела на меня и снова вздохнула:

— Говори.

Глава 5

— Почему? — спрашивал я при разговоре у людей.

Был когда-то у меня знакомый татарин, Решат, который обескураживал собеседника в ходе разговора, по-хорошему так обескураживал, задавая вопрос, подвергающий сомнениям какие-то базовые утверждения.

Так вот внезапно выдаст своё «почему?», и ты начинаешь думать, а