"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

– Да, – согласился брат Коун. – Похоже на то.

Кирин посмотрел на Джанель:

– Твоя очередь рассказывать?

Она кивнула:

– Моя.

Рассказ Джанель.

Ледяные Владения, Йор, Квур

– Куда он мог пойти?! – Я бросилась в комнату, проверила туалет, гардероб, проверила все места, где он мог спрятаться.

Сумка брата Коуна пропала.

Сенера не ответила мне. Сняв камень с шеи, он потерла его указательным пальцем и нарисовала на мраморной стене призрачную линию. Пробежала по гаснущей теплой полоске взглядом и, казалось, почувствовала облегчение.

– Все в порядке. Релос Вар послал за ним Прагаоса.

– С чего бы это все было в порядке?! – огрызнулась я. Я понимала, что то, что брат Коун был заложником моего хорошего поведения, вовсе не означало, что ему не причинят вреда. Но если бы Коун сумел проснуться и покончить с собой во время моего отсутствия, она вполне могла мне солгать.

Сенера подняла глаза, удивленная тому, что я так разозлена, а затем улыбнулась:

– О, дорогая, ты действительно думаешь, что Релос Вар – злодей, не так ли? А ты что, героиня?

– По крайней мере, это не я уничтожала целые поселения.

– Нет, но ты поддерживаешь правительство, которое это делает, – сказала Сенера. – Неужели ты думаешь, что это я изобрела лицианский газ?

– Что такое лицианский?..

Сенера помахала рукой:

– Синий дым. Небольшой подарочек из вашей Академии Магии в Кирписе. Куур использовал его против йорцев во время вторжения. И да, против целых поселений.

– Тогда… тогда шла война, – заикаясь от потрясения, пробормотала я. Я даже не подумала, что она все это выдумала. Хотя, наверно, так оно и было.

– Обрати внимание: это — война. Или ты думаешь, Куур сел с правителями Йора за стол и сказал: «О да, отлично. Мы примем вашу официальную капитуляцию, когда вы будете готовы к установлению прочного мира?» Нет, куурцы наступали до тех пор, пока весь лед в Йоре не окрасился кровью. И когда они пришли к выводу, что полностью и по-настоящему сломили дух Йора, вот тогда они поселились здесь. – Она засмеялась. – Я полагаю, что подчинение прекрасно сработало в Джорате. Все эти выдумки с тудадже. Твои люди знают, как смириться с тем, что вы потерпели поражение.

Несмотря на то, как небрежно она произнесла это, ее слова резали как бритва – я почувствовала это, хотя – если Релос Вар сказал правду – я и происходила из Хорвеша, а не из Джората.

Ну и что это, по большому счету, могло значить? Я мало что знала о хорвешцах, кроме того, что у них репутация хороших солдат, находящихся на переднем рубеже каждого военного наступления Куура. Я знала, что они жили в стране, по своим качествам почти полностью противоположной Джорату: горячей, жаркой и засушливой. Я знала, что армия, которая помогла нам – помогла джоратцам – победить Хорсала, была хорвешской.

Ну, получается, мне есть чем гордиться, как потомку Атрина Кандора[364].

– Куур не завоевал нас, – сказала я. – Мы объединили свои силы с Кууром и приняли их помощь в уничтожении тирана, поработившего нас. И совсем неважно, как куурцы поступили с Йором – я все равно не скажу: «Ну, тогда все в порядке. Вперед! Используйте это ужасное оружие против ничего не подозревающих, невинных людей, поскольку Куур сделал это первым».

– Нет, но должна сказать, что именно Куур установил эти правила. Мы просто играем по ним.

Я не стала ей отвечать, в этом не было никакого смысла: мы все равно бы не смогли убедить друг друга.

Вдобавок я напомнила себе, что мне надо бы притвориться, что у нее в чем-то получается меня убедить.

Сенера села на диван.

– Я знаю, ты думаешь, он ужасный человек, но, может быть, тебе стоит на мгновение пересмотреть свои предположения. Он самый прекрасный человек, которого я когда-либо знала.

– Если сравнивать его с теми людьми, что мы встретили за обедом, возможно, тебе стоит начать встречаться с людьми получше.

Она усмехнулась:

– Возможно, в твоих словах есть смысл. Когда я впервые встретила Релоса Вара, я была ненамного старше тебя. Вот только, в отличие от тебя, я была сексуальной рабыней, принадлежащей Верховному лорду Дома Де Джоракс. Так что, когда я говорю, что Релос Вар намного лучше представителей королевских семей, тебе стоит мне поверить.

Я вздрогнула:

– Извини.

– Я бы сказала, что все было намного хуже, чем ты можешь себе представить, но, учитывая, что ты знала Ксалторат, я сомневаюсь, что это правда. В любом случае ты должна понимать, почему я склоняюсь на сторону Релоса Вара.

И, глядя на нее, я тоже все поняла. В конце концов, разве можно это с чем-то сравнить? Вар спас ее от настоящего кошмара. Разве она может отвернуться от человека, который спас ее от такого?

Вдобавок он сделал больше, чем просто спас Сенеру: он воспитал ее, обучил ее, дал ей цель жизни. Сенера не верила, что она злой человек. Она могла делать ужасные вещи, да, но она явно считала, что все те неправильные поступки, которые она совершает, делаются ею ради большего блага, оправдываемого большим и лучшим будущим. Она не демон, а ангел, ведущий священную войну против чудовищ, заставивших ее пережить всю ту боль, которую больше не должен терпеть ни один мужчина, женщина или ребенок[365].

Я не могла смотреть на нее и говорить себе, что никогда не попаду в ту же ловушку. Как легко убедить себя, что мы непогрешимы, что наш путь и наша точка зрения – единственные, имеющие значение. О, это самая легкая ловушка, и в ней всегда самая эффективная приманка – наша отчаянная потребность в самоуважении.

– Послушай, ты не могла бы… оставить меня в покое? Мне нужно время.

Сенера начала что-то говорить, но затем остановилась и кивнула:

– Конечно.

Она вышла за дверь.

Как только она ушла, я глубоко вздохнула, а затем позволила себе поддаться тому чувству, которое я сдерживала, сколько себя помнила. Сдерживала потому, что меня воспитывали в убеждении, что мой долг требует, чтобы я была символом силы для всех остальных.

Но я больше ни для кого не была символом силы. Никто не рассчитывал, что я буду все контролировать.

И я была кем угодно, только не тем, кто мог что-то контролировать.

Я хотела быть рядом с моим дедушкой. Я хотела быть рядом со своими родителями. Я хотела быть рядом со своей мамой.

Но они не были моей