Повелитель корней - Михаил Алексеевич Ланцов

Гатаса была права. Ни гёты, ни квады не дадут цвести и пахнуть его торговли с Римской империей. Да, можно и в обход — через Западную Двину и Галлию, однако, в этом случае пришлось бы забыть о масштабных торговых поставках того же продовольствия.

А это ведь работы.

Почти что постоянный труд более чем тысячи человек на строительстве Берграда и на иных делах, на которые Берослав укажет. Совершенно удивительная по местным меркам концентрация трудовых ресурсов из-за чего его дело цвело и пахло.

Вот уйдет эта еда.

И что дальше?

Самому ему требовалось время, чтобы развернуть сельское хозяйство нового типа. А тут еще и гёты с квадами почти наверняка начнут нападать. Оно ему надо?..

В этот момент закричала дочка. Совсем еще грудничок, не умевший даже ползать. И Злата бросилась к ней.

Берослав встал.

Скосился на надувшегося сына.

— Сегодня ты наказан. Отца нужно слушаться. А завтра приходи ко мне. Пойдем на верх великой башни.

— Мама мне не разрешает!

— Но ты хочешь?

— Хочу!

— Вот. Если ты будешь меня слушаться — то со мной можно.

— Милый, не надо. Он же вывалится из окна.

— Кто-то только что говорил, будто бы нарожает мне еще, взамен погибших.

— Но…

— Я все сказал. Сегодня он наказан. Ложится спать на голодный желудок. А завтра Мила его ко мне приведет после завтрака. Ясно ли?

Женщины промолчали, но нехотя кивнули.

Берослав же, хмыкнул и удалился. Слова Милы требовалось обдумать.

Крепко.

С тем, чтобы использовать самым наилучшим образом. Хотя было уже совершенно ясно — требовалось созывать бояр и ведунов. Для чего отправить почтовых голубей. Их еще в 169 году римляне привезли, вместе с пятью рабами, умеющими с ними обращаться. Ну Берослав и организовал на этой базе пять узлов связи, получив в 170 году уже первое поколение местных птичек, пригодных для использования.

В этом, 171 году, голубятни должны были укрепиться. А ученики, приставленные к этим уже не рабам, а освобожденным под клятву верной службы, готовились основать свои — новые точки, расширяя голубиную сеть. А к 175 же году по прикидкам князя голубиные станции должны будут охватить все союзные кланы, а также обеспечить надежную связь с Оливией. Хотя, конечно, «надежность» эта весьма условна. О ней вообще было сложно говорить применительно к голубиной почте в условиях местности, насыщенной хищными птицами. Но эту проблему Берослав планировал решить селекцией, развивая скорость и выносливость птиц; а также их числом — чтобы можно было отправлять несколько дублирующих сообщений, минимизируя риски.

Впрочем, не птицами едиными.

Будучи выходцем из XXI века, князь, как никто иной в эти годы, понимал, какую огромную роль играет связь в управлении. Особенно в этом дивном мире, еще не познавшем радио и прочих плодов прогресса.

Прежде всего он отлил достаточно крупный колокол. У римлян его купить было нельзя, так как они их не изготавливали и не применяли. Поэтому пришлось возиться самому. Сначала подбирать состав бронзы, а потом и делать несколько подходов к отливке.

Получилось.

Пусть и не сразу.

И теперь в крепости на одном из самых высоких мест висел этот колокол, который применяли для общих сборов.

Не забыл Берослав и о трубах, которые широко ввел в практику функционального оповещения и управления. С их помощью подавались сигналы к атаке, отступлению, подъему, отбою и иные.

Замыкала звуковой комплекс барабанная сигнализация. Их использовали не только для того, чтобы задать темп движения, но и для передачи сообщений на пять, а порой и десять километров с помощью аналога морзянки. Морзянкой же пользовались и при «подмигивании» ацетиленовыми лампами. Ну и флажковая сигнализация никуда не делась.

Все это буйство обслуживали ведуны Перуна.

Их, в общем-то, было не очень много. Редко больше пяти-семи на клан, даже с учетом учеников Берослава. Пока. Поэтому выучить их оказалось не так чтобы и серьезной задачей. Более того, они сами ухватились за эту тему, восприняв ее, как еще один инструмент контроля и влияния.

В качестве «физической» почты использовали голубей и легкие катамараны. Последние так и вообще — каждый род уже имел по одной-две штуке. Так что вся речная сеть союзных кланов натурально кишела ими. Быстрыми и остойчивыми.

Беромир на этом останавливаться не собирался. Он хотел в некой перспективе внедрить аналог нормальной почты с регулярным сообщением между клановыми поселениями. В том числе по сухопутным маршрутам. Для чего требовалось сделать если не дороги, то хотя бы просеки, чтобы всадник мог спокойно пройти. А лучше, повозки.

Но тут пока конь не валялся.

Руки просто не доходили. Хотя нормальное сообщение, например, от правого берега Днепра напротив Берграда до ближайшего судоходного притока реки Сож был очень важен и нужен. Как и поселение в том месте. Просто потому, что это крайне сокращало время сообщения с тем сектором…

— Я видел, что ты отослал голубей, — произнес Гатас, подойдя к князю, когда уже стало темнеть.

— Так и есть. Созываю бояр и ведунов на совет.

— Будете думать — выходить в поход или нет?

— Разумеется. Дело-то серьезное.

— А мне казалось, что ты сам можешь это решить, и все тебя послушаются. — попытался максимально топорно взять «на слабо» Берослава этот дальний родственничек.

— Я — могу. Но я не хочу, — максимально равнодушно ответил Берослав.

— Но почему?

— Даже если прямо сейчас полностью разорвется торговля с Римом — будет плохо. Но мы выживем. Более того, скорее всего отобьемся от германцев. Тем более что к нам они вряд ли полезут большими толпами.

— Торговля же вам выгодна!

— Так и есть. Но, если она прервется, мы не умрем. Поэтому важно соотносить опасности. Сам подумай. Что будет, если мы все проиграем и погибнем там, в степях?

— Ничего хорошего, — буркнул Гатас.

— Все так. Ничего хорошего. Гёты и квады вырежут твою семью и, вероятно, орду. А мы… мы, скорее всего, выживем, но очень сильно ослабнем. Ведь там останется наше войско, павшее костьми.

— Разве торговля с Римом не стоит борьбы?

— С Римом я могу торговать и через северную реку. Да — это сильно сложнее, но можно. Да и квады с гётами вряд ли слишком долго будут буйствовать. Уйдя с границ Рима, они станут смягчать свои отношения с ним. Пять-десять лет и уже появятся возможности для переговоров. А там и возобновления торговли.

— Так