Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

— Да-а-а… сами знаете, с этим делом не тянут обычно. Раз два — и в дамках. Ладно, давайте за вас. Я, между прочим, завидую вам. Моя бы воля, давно б на покой ушёл, но начальство не отпускает, а вы можете ничего не делать и просто жить в своё удовольствие. Отдых, сказать по чести, вы уже давно заслужили. Вон ещё когда уйти могли. Я вам, кстати, очень благодарен, что не ушли в своё время…

Мы чокнулись. Я едва пригубил и отставил бокал.

— За рулём, — кивнул я, отвечая на вопросительный взгляд генерала.

— Ну да, ну да… Григорий Андреевич, да не расстраивайтесь, правда. Работа будет. Не такая, конечно, как вы привыкли, поездки не обещаю, но и дома в четырёх стенах сидеть не придётся. На возраст же нужно поправку давать. Ну, не планировали же вы до ста лет по горячим точкам мотаться? Вон как с этим самолётом вышло… Ну, честное слово! Геройство, конечно, но и стресс.

— Да, — улыбнулся я. — Разумеется. Всё правильно, Саша, засиделся я. Давно пора молодым дорогу уступить. Пусть теперь они мозгами шевелят, а я настурции разводить стану. Не переживай, я всё понимаю. Молодым везде у нас дорога, а нам, старикам, это самое, да? Ну что же, так и должно быть…

Должно… Должно, да не обязано! Я помотал головой. Накатила и злость, и обида, и, одновременно, понимание, что всё действительно было правильно, и пришла моя пора. Вот так… раз, и пришла пора…В общем, как говорят писаки, я испытал сложную гамму чувств и всё такое прочее.

— Вот увидите, вам понравится, — подмигнул мне Саша. — Обязательно понравится.

— Уже нравится, — кивнул я. — Уже…

На столе тирликнул сигнал селектора, но генерал не успел отреагировать. Дверь распахнулась. Я обернулся и увидел очень немолодого человека в штатском. Он был однозначно старше меня, а вот гляди-ка, продолжал, надо полагать, нести службу на благо родной страны.

— Вот они, — широко улыбнулся посетитель, — герои нашего времени. Коньяки распивают. Парят в лучах славы и нежатся в комфорте.

Дед этот был совершенно лысый с рыхлой картофелиной носа и глубокими морщинами. Скулы напоминали два яблока и делали его похожим на куклу-марионетку с ярморочной площади. Из-за покатых плеч и сгорбленной тощей фигуры, его дорогущий костюм выглядел мешковатым.

Улыбка на иссушенных губах казалась виноватой, но взгляд его меня поразил. Молодой, энергичный, хищный и… властный, что ли. Хотя, нет, неудачное слово, не знаю… В общем, взгляд человека, знающего намного больше, чем другие.

— Алексей Михайлович, — поднялся с места Александр и показал на меня рукой. — Позвольте вам представить…

Дед добродушно рассмеялся, перебивая генерала:

— Помилуйте, ну кто же не знает Григория Андреевича.

Это меня, то есть. Он сделал несколько шагов в мою сторону и протянул руку. Я поднялся со стула и пожал её.

— Стрелец, — представился я.

— Знаю-знаю, Григорий Андреевич, — засиял он и крепко, совсем не по-стариковски сжал мою ладонь. — Товарищ Стрелец у нас человек легендарный. Он и самолёт посадит и дворец Амина в одиночку возьмёт.

— Никак нет, — серьёзно ответил я. — Я не по боевым операциям. А теперь вообще всего лишь консультант. А самолёт… Жить захочешь, знаете ли, и космический корабль посадишь.

Все засмеялись. Дед тоже засмеялся, а вот фамилию свою не назвал. Интересный кадр. Кто же он такой? Меня знает, а я его нет… А я думал, что знаю всех… Алексей Михайлович, значит… Интересно… Откуда такой реликт выплыл… Ну, ладно, разузнаем, что за фрукт, чтоб не скучно было на пенсии дома сидеть.

— Ну, что же, товарищ генерал, — кивнул я. — Пора и честь знать. Разрешите идти?

— Григорий Андреевич, — чуть смутился Прошин. — Спасибо, что зашли. Мы в ближайшие несколько дней с вами обязательно увидимся. Я позвоню, мы сядем и хорошенько поговорим. Обсудим сотрудничество. Лады?

— Лады, Александр Иванович. Лады…

Я подмигнул.

— Всего доброго. Вам тоже, Алексей Михайлович.

— И вам, и вам, — расплылся в улыбке дед. — Всего хорошего…

— Всё в порядке у вас? — услужливо и одновременно пренебрежительно-равнодушно спросил молодой официант с закрученными усами.

— Воды принесите, пожалуйста.

— С газом, без газа?

— «Боржоми», если есть.

— Конечно, — кивнул тот. — Сейчас принесу.

Он исчез, а я снова задумался о своём изменившемся положении. Естественно, я только об этом и думал сейчас. Пенсионер, бляха-муха. Дожили.

Я сидел в каком-то мудацком баре на Садовой-Каретной, неподалёку от сада «Эрмитаж», и от всей души сочувствовал и сопереживал сам себе. Как быстро всё произошло. Раз, два, три. Вчера спасаю операцию, а сегодня уже выращиваю настурции…

Пижоны с умащёнными бородами и стеклянными взглядами поглядывали на меня с усмешками, а их девки на меня вообще не смотрели. Передо мной стоял не бокал, а ваза с густой кроваво-красной жижей, льдом, белыми, похожими на пенопласт, шариками и кусками фруктов. Даже пробовать не хотелось.

И вообще, зря я согласился на встречу с Максом. Надо было домой ехать. Мне всё здесь было противно. Прилизанные самовлюблённые мужики, их подруги, думающие лишь о бабках и с вызовом демонстрирующие свой достаток. Как мы вообще до этого докатились? Я решил, что если через десять минут он не появится, встану и уйду. Но он появился.

— Старичок! — радостно воскликнул он. — Гриша! Привет, родной!

— Да сам ты старичок, — незлобиво огрызнулся я и отмахнулся от его объятий и лобызаний.

Макс был моим давнишним и не слишком близким приятелем. Молодой, деятельный, весёлый. Родственник генеральской жены. У Прошина и познакомились, аккурат лет двадцать назад.

— Что это ты пьёшь такое? — усмехнулся он.

— Ничего. Это твои креаклы мне дурацкой херни намешали.

— Ой-ой-ой, креаклы! — заржал он. — Ты чего не в духе, старина?

— В духе. Ты же видишь, никто из них не корчится на полу от боли, все ходят на своих ногах. Это значит, я в духе. Старина.

Макс расплылся в улыбке. Он был рыхлым, но при этом живым, юрким, с богатой мимикой. На острие моды, в сумасшедших очках, в сумасшедшем пиджаке. В общем, продюсер из телеящика.

— Ладно-ладно, — хлопнул он по столику и обернулся, выискивая глазами официанта. — Чего суровый такой? Ты поесть заказал уже?

— Нет.

— Правильно, я сам