Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

— Он говорит, что локатор работал неустойчиво, — перевёл этот набор слов Лагойко.

Занин через несколько минут пришёл в себя и рассказал уже всё более подробно. Выходит, что в боевых условиях локатор себя показал хорошо. Даже позволил сбить сразу два вертолёта.

— Ну всё! Поздравляю! В следующий раз будем сбивать истребители, — подытожил я.

— Нет! — хором ответили Занин и Лагойко.

— Шучу, мужики. Идёмте есть.

В одной из палаток нас и разместили на двухъярусных кроватях. В качестве ужина был сухой паёк из консервов, галет и нескольких вкусняшек тугоплавкого шоколада.

Что-то мне подсказывает, что именно в этой палатке нам ещё предстоит пожить.

— Моё почтение, «руси мусташар». Это был не бой, а нечто, — зашёл в палатку Диси.

Следом вбежал Аси, который больше делился эвакуацией лётчиков Апачей.

— Одного взяли при попытке к бегству. Пытался убежать через горы. Не знаю, на что он надеялся.

Главное, что этих лётчиков взяли. Теперь с них можно получить интересную информацию. Пока мы поглощали консервы и галеты, в палатку к нам прибежал солдат с очень важным сообщением.

Настолько важным, что парня никто не успел дослушать. Все на автомате пошли в штаб.

Аси и Диси остались. Их никто к генералу не вызывал.

— Заходите, — разрешил нам войти Борисов, встав со своего места.

В палатке также сидел представитель сирийской разведки, приветливо нам улыбаясь. Я вспомнил, что это товарищ Али Дуба — начальник Управления военной разведки Сирии.

— Товарищ генерал, задание…

— Вольно, майор. Молодцы! Спасибо, мужики, — пожал Иван Васильевич каждому из нас руку и указал всем подойти к карте.

Приятно, когда твоя работа не остаётся без внимания.

— Колонна уже почти дошла. Фронт прорван, а войска Израиля постепенно откатываются к позициям до 1973 года. Всё складывается как нельзя лучше, — довёл до нас информацию Борисов, склонившись над картой.

— Это хорошо, Иван Васильевич. Как десант в Рош-Пинна? Держится? — спросил Занин.

— Ещё как. А с подходом колонны ещё лучше будут. Вертолёты отработали по позициям артиллерии, которая кромсала наших парней на аэродроме. Но все угрозы устранить не получается пока.

Борисов посмотрел на Али Дуба, будто ждал от него разрешения.

— Поэтому нужно поработать ещё. Тут без нас не обойтись.

Начальник сирийской военной разведки встал и подошёл к карте.

— Знаю, что вы сегодня сделали многое для победы. Но есть одна задача, которую можете выполнить только вы. Вот здесь, — указал точку на карте в северной части Израиля.

Дуба объяснил, что это радиолокационный пост, с которого просматриваются все Голанские высоты.

— Именно отсюда получает информацию пункт управления авиацией Израиля. Он нам мешает, — сказал Дуба.

Выходит, что нам предлагают скрытно подойти и уничтожить эти средства радиолокации. Задачка не из лёгких.

— Если есть предложения, то стоит их рассмотреть. Что скажете? — спросил у меня Дуба.

Мысль была у меня только одна. И очень даже светлая.

— Кеша, у нас же есть очки? — спросил я.

— Прямо сейчас нужны? — переспросил Петров.

— К ночи.

Кеша отошёл в сторону, пока я стоял над картой и изучал район полёта. Скрытно подойти получится только ночью. Благо опыт в этом у нас есть.

— Вот, Сан Саныч, — вернулся Кеша и протянул мне… очки «авиаторы».

Взял их и внимательно рассмотрел. Повернувшись к Иннокентию, я даже и не знал, что ему ответить на это.

— Ладно, и такие сойдут, — ответил я и убрал очки в карман.

Глава 2

В штабе присутствовало напряжение, усиленное запахом кофе и сигарет. Телефоны и динамики смолкали совсем ненадолго. Постоянные доклады, проверки, запросы и так по кругу.

Однако, не это было сейчас самым интересным. Главные действия развернулись рядом с картой. Там шёл не просто поединок, а настоящий бой двух главных штурманских умов.

— Угол сноса расчётный — 2°, — рассчитал на линейке НЛ-10 Кеша, сделав пометку в наколенном планшете, разложенном на карте.

— Угол сноса — 3°. Считай лучше, — поправил его Алексей Лагойко.

— Вот и на хрена такая точность, а?! — возмутился Иннокентий.

— Знаешь что… вот зачем ты именно так решил «палку» кинуть? — ответил ему штурман-испытатель, намекая на спрямление маршрута при выходе в район цели.

Ну и так продолжалось уже минут двадцать. Даже генерал Борисов не лез в эту битву «хамских отродий», как называл штурманов император Пётр Первый.

— Они не убьют друг друга? — шепнул мне Занин, который широко зевал, наблюдая за нашими товарищами.

— Не должны, — ответил я, заметив на себе задумчивый взгляд генерала.

И после моих слов вновь поднялся градус напряжения.

— Так никто не летает. Здесь граница. Тут озеро. Там вообще сопки, — усомнился Лагойко в правильной прокладке маршрута.

— Мы у себя всегда так летали, — ответил ему Кеша.

— Где? — выпрямился Алексей, уперев руки в бока.

— Где-где, в Афгане.

Иван Васильевич в очередной раз достал сигарету и прошёлся перед нами с напряжённым лицом.

— Они точно не убьют друг друга? — ещё раз шепнул Василий Занин.

— Теперь не уверен. Хорошо, что они в разных вертолётах летают, — ответил я.

Ко мне подошёл начальник сирийской военной разведки Дуба. Даже он с его профессиональной выдержкой и терпением устал смотреть на столь тщательную прокладку маршрута.

— Александр, я может что-то не понимаю в авиации? Но у вас так всегда? — указал он на стол с картой, где Кеша показывал навигационную линейку Алексею Лагойко.

— Господин Дуба, только когда дело касается столь сложного полёта, — сказал я и попробовал объяснить Али, в чём сложность.

В данных полётах на высотах выше 100 метров затруднено визуальное определение высоты полёта. А раз мы выполняем полёт на предельно малой высоте, то и нужно более плавно управлять вертолётом.

— Поэтому знать искусственные и естественные препятствия по маршруту полёта жизненно необходимо. Вот и готовимся тщательно, — ответил я.

— А вы много летали в очках ночного видения? — спросил Али Дуба.

Даже не знаю, как ему и ответить. В прошлой жизни у меня опыт использования «енотов», как в шутку называли очки, был солидный. Это уже стало обыденным делом для каждого лётчика армейской авиации.

В новой жизни удалось выполнить только несколько полётов. А Кеша и вовсе