Рысюхин и пятнадцать бочек джина - Котус

Более того, поскольку мы ехали на отдалении от колонны, и чтобы пыль не мешала, и чтоб соблазна вмешаться не было, к моменту нашего прибытия миномётчики уже развернулись и Нюськин вёл пристрелку, стоя на поднятой вверх наблюдательной площадке командно-наблюдательного пункта и передавая команды на батарею по мобилету, а Старокомельский с крыши своего штаба руководил размещением пехотного прикрытия. Тылы пока самостоятельно прятались в складках местности, короче — все при деле.

По итогам выполнения первого задания получилось только одно замечание, и то — не к нам: принимающая сторона «проспала» прибытие поддержки и время развёртывания точно засечь не удалось, пришлось воспользоваться данными, полученными от Нюськина, хоть формально это и было нарушением регламента. Зато сложный рельеф поля боя не помешал выявить и подавить все скопления противника: разъехавшиеся в стороны РДА с разных точек рассмотрели всё, что нужно.

Я хоть и не сомневался в своих бойцах, но всё равно испытал облегчение, а в ответ ан подозрительный взгляд виконта счёл нужным пояснить:

— Здесь в составе батареи присутствуют все те, кто встречал Волну чуть больше года назад. У них есть реальный опыт работы с колёс по наступающему противнику, плюс эта задача — одна из тех, что постоянно отрабатываются на полигоне на изнанке.

Подполковник кивнул и молча пометил что-то в блокноте. Пусть помечает: скрывать подобное бессмысленно, в том числе и потому, что бойцы обязательно проболтаются, не считая это каким-то секретом.

Выполнив огневую задачу — наблюдатели записали как общую длительность ведения огня, так и время пристрелки, ну, и расход боеприпасов, который уложился в отведённые лимиты, причём по нижней границе — командир дружины отправился на встречу с условным командиром условной пехотной части. Нужно было получить дальнейшие вводные, после чего заняться размещением уже своих сил.

Я же поставил фургон в тенёк, а сам начал звонить домой — поговорить с жёнами, узнать новости из дома и, при необходимости отдать распоряжения, раз уж здесь делать ничего нельзя.

Глава 2

Первым делом Маша сообщила самое главное: все живы, здоровы, Ромка и Катя — особенно, и все скучают по уехавшему неведомо куда папе и муже. Потом уже перешла к подробностям и новостям, так сказать, экономическим.

Запущенный нами со Старокомельским ещё в начале лета маховик поиска людей в дружину оказался штукой весьма инертной. Если сперва он долго раскручивался, не давая результата, то сейчас не сразу остановился. Так, за последнюю декаду, уже в моё отсутствие, в имение прибыло полтора десятка кандидатов на вступление в моё небольшое войско. Супруга, по моему указанию, приняла их всех именно как кандидатов в дружинники на испытательный срок. При этом, как сама призналась, общению с отставными военными очень способствовало пошитое ею чуть ли не в порядке шутки мундирное платье с боевым орденом на нём. Более того, она для пущей солидности ещё и ранговое кольцо заказала. Я такого не носил, да и вообще в наших краях подобное украшение редко встречалось, но кое-где носилось массово. А в той же Европе и вовсе — едва ли не в обязательном порядке.

Речь о перстне, зачарованном, разумеется, показывающем стихию, которой владеет носитель, и уровень силы. Существовала целая система кодировки, в деталях и нюансах которой требовалось разбираться отдельно, но основные правила знали если не все, то большинство подданных Империи. Чтобы не путать с простым украшением, этот «знак различия» имел регламентированные рекомендации относительно фасона и носился на определённом пальце руки, главным же был тип и размер камня, например, у Маши — светло-голубой, светящийся от наложенных чар, топаз размером где-то шесть на шесть миллиметров, над которым при подаче в него силы проецировалась в воздухе прозрачно-голубая четвёрка. Правда, эту регалию Маша ещё не получила в руки, посылка из Минска ожидалась со дня на день.

Так вот, прибыло пятнадцать кандидатов в дружину, но с тремя пришлось расстаться, причём именно по причине той самой субординации. Нет-нет, попыток как-то игнорировать Машины приказы или ставить под сомнение её авторитет не было, самоубийцы к нам не вербовались, а вот выбрыки во взаимоотношениях с «ополченцами» и теми «условными дружинниками» из числа шоферов и экспедиторов, которых я не взял с собой — были. В первую очередь в пробных выездах «на природу», то есть, на сопровождение и охрану сборщиков ягод. И если двое оказались просто неуживчивыми типами с раздутым самомнением, которое вылезло в первую очередь из-за отсутствия над ними офицеров, от которых удалось избавиться без проблем, то третий так увлёкся самоутверждением, что его пришлось выдворять при помощи полиции и гвардейцев. Ничего особо опасного, но нервов попортил, особенно когда с одним из червеньских однодворцев сцепился, а главное — чуть было не сорвал дневную работу на Изнанке.

Работы эти, кстати говоря, набирали обороты. Пик сезона пряной голубики был ещё впереди, но сбор на разведанных ещё в прошлом году ранних участках уже шёл полным ходом. И двенадцать новых кандидатов, среди которых нашлось даже двое одарённых, неплохо усилили собой как патрули, так и охрану строительства моста, например.

Егор Фомич опять увлёкся изготовлением новых сортов выпивки, устроив своего рода заочное соревнование с бригадой в Викентьевке, которую возглавил бывших норвежский подданный, а нынче российский дворянин Клим Беляков. Авторские сорта джина ещё дозревали или дорабатывались, а вот первые пятнадцать двухсотлитровых бочек ординарного, названного «Водка можжевеловая особая Рысюхинская» были готовы к розливу, ждали только доставки из Шклова специальных квадратных в сечении полуштофов и этикеток от Пырейникова. С этикетками проблема возникла по нашей вине: очень уж долго спорили о том, что на них должно быть изображено и написано, а также о том, как это всё оформлять. Однако Беляковы хором клялись, что все вопросы решены, все проблемы улажены и к концу месяца новый продукт будет уже в трактирах и лавках. Более того, грозились отгрузить пару ящиков на пробу в Скандинавию. Вообще груз туда должен был уйти двадцать четвёртого сентября, но я уже почти не надеялся вернуться к этому времени домой, даже если бросить дружину и рвануть на полной скорости. Если вспомнить прошлогодние учения, то мы тут можем застрять на добрый месяц, чего, конечно, не хотелось бы. С другой стороны, один раз демарш на тему давних законов о сроках призыва вассалов мы уже устраивали, такое должны запомнить и до Нового года держать точно