Возвышение на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

И если рядовых слуг мы усыпили, то боевики, потенциальный источник проблем, начали умирать. Чтобы видеть общую картину, мне даже ментальные слепки не нужны. Прозрачность решает.

Пока я поднимался по лестнице, один из прыгунов внезапно упал с отравленной иглой в шее. Второй прыгун, решивший покурить на балконе, поймал перо под ребро. Индонезийцы мне нравились — такие же эффективные и бесшумные, как я. Ладно, почти как я.

Охранники, дежурившие на улице, не знали, что в доме творится неладное.

А тем временем во дворе начали умирать водители.

Точнее, водитель. Решил, называется, открыть капот и поковыряться в моторе. Тут же схватил отравленную иглу в бок. Сполз на брусчатку, начал хрипеть и дёргаться. Пришлось сделать плиты двора проницаемыми и организовать человеку достойные похороны.

Второй водитель заглянул на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить. Ни одного повара там, естественно, не обнаружилось. Бедняга полез в холодильник, и тут ему накинули удавку на шею. Умер тихо, не успев перейти в режим меты. Для этого ведь нужна концентрация, что проблематично в условиях нехватки кислорода. Едва индонезиец скрылся за дверью, я отправил труп в подземелье.

Матвеич что-то химичил в гостиной, но рассмотреть его было непросто. Человек для себя тоже сварганил модный комбинезон и сейчас ничем не отличался от необъятного кожаного дивана и персидского ковра стоимостью как две квартиры на первой линии Фазиса.

Через Ольгу я получил отчёт:

Блокираторы установлены. Мы сейчас во всём доме перекроем энергетические потоки. Уверен, что это нужно делать?

Я осмотрел ещё раз владения британца.

Сейчас мой каббалист превратит этот дом в ловушку для одарённых. Никто не сможет воспользоваться сверхспособностями. Я больше не смогу менять плотность людей и предметов, видеть сквозь стены, просачиваться в закрытые комнаты. Иезекииль Джонс, потомственный прыгун, не сумеет телепортироваться на «Шоггот», в свою загородную резиденцию или ещё куда-нибудь. Кинетики не смогут двигать вещи, криос никого не заморозит. Прервётся мой контакт с Ольгой и Хорвен.

Всё, что у меня останется — искусство убивать.

Без всякого там читерства.

И да, все каббалистические вставки, кроме аккумуляторных, перестанут работать. И сделано это будет простым нажатием кнопки, у которой сейчас держит палец мой человек.

Как говорится, жребий брошен.

Включай.

Меня отрезало от собственных подчинённых.

Стены и потолки вернули себе таинственную непредсказуемость. Реальность перестала быть для меня удобной и податливой. Я больше не имба. Не могу превращаться в тень или делать бесплотным оружие противников. Если меня убьют — умру.

Что ж, в этом есть своё очарование.

За прошедшие тысячелетия я утратил вкус к жизни. А в этом мире вдобавок обрёл сверхспособности. И вот, знакомая лотерея. Ты или тебя.

Проверяю непрерывную циркуляцию.

Не работает.

Я больше не ощущаю ки.

Прохожу мимо зеркала — теперь меня видно. Потому что иллюзион и комбез Михалыча не функционируют без магической подпитки. Минус ещё одно преимущество. Я больше не часть интерьера, не солидный английский джентльмен, не шкаф и не лестничное ограждение. Я — пятнадцатилетний пацан. С тростью в руке, которая ничем не отличается от обычной палки. Разве что лёгким, едва заметным изгибом. Меч, которым я пользуюсь, ковали вьетнамцы. Поэтому рукоять не выглядит, как рукоять. Гарды или цубы не предусмотрено. А вот лезвие… я ещё не встречал материала, который оно не могло бы разрезать.

Оказавшись на площадке второго этажа, я замер.

Прислушался к звукам дома.

Между прочим, я теперь и слух не могу усилить.

Тишина мне не понравилась от слова «совсем». И если индонезийцы с рептилоидами умеют перемещаться бесшумно, то мистер Джонс подобными навыками не обладает. И он, по логике вещей, уже должен заподозрить неладное.

Поднимаюсь ещё на пару пролётов.

Лестница, ведущая на мансардный этаж, совсем узкая. Кажется, стены можно зацепить плечами, если ты достаточно развит физически. Ступеньки крутые, деревянные. Вот только ни одна дубовая половица не скрипнула под моей ногой. Навыки не пропьёшь.

Выглядываю в коридор.

Чисто.

Вездесущие дубовые панели, ковровая дорожка, по три двери справа и слева. В простенках между дверями висят картины — что-то абстрактное и запредельно концептуальное. В потолок вмонтированы квадратные лампы дневного света.

Перебрасываю трость в левую руку.

Иду прямо, к третьей двери слева.

Коридор упирается в арку, за которой расположилась запасная лестница. Насколько я знаю, это путь к слугам и охранникам. Внизу располагается чёрный ход, оттуда можно попасть во двор, к припаркованным автомобилям. И да, арка снабжена мощной решёткой, которую не видно с набережной. Решётка работает по принципу распашных ворот на сервоприводах, поэтому во двор кто попало не проникнет.

А вот с той стороны по лестнице может подняться кто угодно.

Когда в проёме нарисовался человеческий силуэт, я замер от неожиданности. Мои подчинённые хорошо провели зачистку, этого просто не может быть!

Оказывается, может.

На меня в упор смотрел криокинетик, до этого дежуривший у парадного крыльца. Вот кого я по-настоящему не люблю — всех этих ушлёпков, умеющих замораживать или жечь на расстоянии. Вот только сейчас у мужика проблема. Я вижу, как он напрягается, искренне не дорубая, что происходит.

— Сюрприз, — оскалился я.

Криокинетик в доме с блокированными энергетическими потоками — это всего лишь человек.

Мужик не растерялся. Выхватил из-за пояса что-то кривое и острое, метнул и сорвался с места. Хороший приём. Противник не понимает на что реагировать — движение железки в воздухе или действия врага. Прокатило бы с простыми мечниками.

Я выхватил меч из ножен и одним взмахом отбил летящую смерть.

Охренеть.

В меня только что метнули африканскую «молнию». Или что-то подобное. Оружие разложилось уже в полёте, приняв форму буквы «Y». И выдвинуло из себя дополнительные полумесяцы.

На возврате я полоснул криоса мечом по ноге, упав на одно колено. Топор, которым он собирался раскроить мне череп, с треском врубился в картину неизвестного художника. Пляшущие треугольники, ага.

Мужику сильно не понравилось отсутствие левой ноги.

Что поделать — клинок у меня острый.

Вывернув кисть, я взмахнул рукой наискосок, вспарывая криоса от бедра до подбородка. Всё это время я держал меч обратным хватом, в лучших традициях азиатских мастеров.

Кровь, кишки, рас…

Ну, вы поняли.

Поднимаюсь на ноги, смахиваю кровь с лезвия и, переступив через изуродованное тело, иду к кабинету большого босса. Самое неприятное в этой истории — я не знаю, что меня ждёт.

За дверью тихо.

Поворачиваю ручку — заперто.

А ведь логично. Я не смогу просочиться сквозь полотно, так почему бы просто не спрятаться в комфорте и уюте?