Время разбрасывать камни, и время собирать их - Юрий Артемьев

Лёха с Маринкой о чём-то разговаривали. К ним присоединилась и Анюта. Марина приобняла её, а та прижималась к ней, как к старшей сестрёнке, словно бы в поисках защиты… Защиты от чего? Да от всего. А особенно от той неизвестности, которая нас сейчас окружает со всех сторон.

Ну а я, не знаю даже почему, решил пройтись по кромке берега и изучить мусор, что приносили волны… Вот такая у меня вдруг дурацкая идея появилась.

Мусор, как мусор… Обычное дело. Кусочки побуревших водорослей, какие-то обтёсанные и обкатанные прибоев палочки и веточки… Ракушки умерших моллюсков, рыбья скелетики, камушки разные… И много-много всяких белёсых осколочков разного калибра… Сперва я их тоже приравнял к деревяшкам, но… Половинка челюсти с сохранившимися зубами, навела меня на мысль, что и другие белые «как бы деревяшки», это остатки костей…

Челюсть явно принадлежала ранее какому-то хищнику средних размеров. Волк или собака. А может и ещё кто другой. Я не патологоанатом и даже не палеонтолог, чтобы по кусочку кости определить, внешний вид того, от кого эта косточка осталась.

Ну а то, что куда ни глянь, на весь берег простирается это полоска из белых осколочков, наводит только на одну мысль… Это ж-ж-ж — неспроста. Похоже, что «песок» на нашем белоснежном пляже, тоже может быть остатками чьих-о костей. Я взял в ладонь горсть песка. Да, нет, вроде бы… Песок, как песок…

— Ты чего там, в песочек играешь? — послышался голос Маринки.

Ехидная, как всегда и в любой ситуации. Ну, ладно. Я сейчас ей настроение подправлю…

Прихватив часть чьей-то челюсти и ещё пару останков покрупнее, подошёл к ребятам.

— Мариночка! Если захочешь поиграться тут на пляже и закопать своего Лёшеньку в песочек, то имей в виду, что это не совсем обычный песок. По большей части он состоит из этого.

Я протянул ей свои находки.

— Что это? — отдёрнула она руку.

— Вот это — часть челюсти какого-то хищного зверя, размером с большую собаку, а это… Хрен его знает. Толи кусок от большой берцовой кости человека, то ли часть ноги коровы…

— Это что? — вписался в разговор Лёшка. — Берег слоновой кости?

— Ага. — сыронизировал я. — Берег хреновой кости. Похоже, что тут вообще, только одни кости и есть. Ты в небо смотрел?

— А чё там? Небо, как небо… Облака…

— А птицы? Хоть во все стороны гляди, ни единой тёмной точки на горизонте. Да и не слышно ничего, кроме того, как волны накатывают и откатывают…

— Думаешь, что все сдохли?

— Не исключаю и такого варианта.

— От радиации?

— Лёша! Не задавай вопросов, ответов на которые нет не только у меня, но и не у кого из здесь присутствующих! Ты помнишь хоть что-то про последствия ядерного взрыва?

— Ну-у… Блин. Не более того, что в армии давали. Вас там что, не учили этому? «Вспышка справа!», «вспышка слева!»…

— Ага. Только не было команды «Вспышка со всех сторон!» и «Ты в эпицентре ядерного взрыва!»

— А ещё я помню… — продолжал Лёха. — Типа: Ударная волна, световое излучение, проникающая радиация…

— Ага. Радиоактивное заражение местности и прочее, прочее, прочее… Лёша! Ожоги, контузии и прочие механические повреждения нас миновали, как ты видишь. Насчёт лучевой болезни, потом узнаем. Но я пока ничего не ощущаю.

— Я тоже… Только пить хочется.

— Это не симптом радиоактивного заражения.

— Но пить всё равно хочется. — вклинилась в наш разговор Маринка.

— И мне тоже.

— Вон сколько воды. — кивнул я на море.

— Дурак! — ответила мне Маринка.

— Ладно. Проехали. Пора выбираться с этого райского берега.

— Куда? — наивно спросила Аня.

— Туда! — указал я направления в сторону от моря.

— О! Я ещё вспомнил…. — Лёшка поднял палец вверх. — Психологические травмы, вызванные стрессом и страхом.

— Анечка! Ты чего-нибудь боишься? — спросил я нашу самую младшенькую.

— С тобой я ничего не боюсь. — с улыбкой ответила она.

— Ну, вот видишь, Лёха. Никаких психологических травм в нашей группе не выявлено.

— А у меня ты даже не спросил? — язвительно спросила Маринка.

— Ты — сама по себе и есть психологическая травма. И горе тому, кто попробует тебя напугать или обидеть. Валькирии не подвержены страху, их не напугаешь каким-то стрессом. Они живут в этос состоянии и несут разрушение и смерть врагам и завистникам. — пафосно проговорил я.

— Лёша! Я не поняла. Он чего… Обидел меня или как? — спросила Маринка у своего бойфренда.

— Глупенькая! Он же тебя похвалил. Сказал, что тебе не страшны враги и недруги. И что это они тебя должны бояться.

— А-а… Понятно. А то я ему уже хотела врезать.

— Не смей трогать Сашеньку! Он мой! — заслонила меня своим щуплым тельцем Анечка.

Глупая ситуация… Стоим хрен знает где, на хрен знает каком пустынном берегу, в хрен знает каком времени и ржём все вместе в полный голос, как стадо диких лошадей… И плевать на то, что вся эта местность, включая песок под нашими ногами, заражена радиацией. И плевать на то, что весь мир в труху… Мы потом с этим разберёмся. А сейчас нам весело и смешно. А пока мы смеёмся, весь остальной мир подождёт немного. Мы ещё к нему вернёмся.

Я стоял и улыбался. Да пошло оно всё к чертям собачьим! Мы живы. Мы вместе. И плевать на то, в каком мы месте. Почему-то мне кажется, что всё будет хорошо…

Глава 2

Глава вторая.

Все мы букашки на теле Земли, но всё же букашки мыслящие.

Мы жаждем истины, находим лишь сомнения.

Мы ищем счастья, нам награда смерть и горе.

Мы пленники земного притяжения,

Хотя когда-то были — дети моря.

Пусть прежний мир уж пеплом припорошен,

Мы выжили. Удача нам в награду.

Земля — наш дом. Плохой или хороший,

Другого нет, и, в общем-то, не надо.

Всё ещё неизвестно когда.

Всё ещё неизвестно где.

Александр Тихий.

Вот уже почти час мы идём, удаляясь от берега. Местность… Словами не передать. Безжизненная пустыня. Вот единственное слово, которым можно описать окружающую нас действительность. Сухая земля, местами потрескавшаяся на пазлы различной формы. Жалкий буро-зелёный мох на редких