Bookship. Последний книжный магазин во Вселенной - Мария Закрученко

Резкий хлопок по планшету – и цифры исчезают с экрана, вернув улыбку Катрины.

– На Кибеле празднуют юбилей полного снятия карантина с планеты! – радостно сообщает она. – Один из первых миров, полностью защитивший себя от космической чумы, добровольно передавший опасные для жизни материалы Инквизиции…

– Ты должен общине больше, чем от нее получил, – прерывает новости Штефан, повысив голос. – Мы дали тебе все: кров, работу, место, где приложить свои силы и ум! Но за все время здесь ты не проявил ни старания, ни усердия. И теперь решил, что можешь вот так оставить нас, не расплатившись? Этому не бывать.

– А все сказочки, которыми его накормили десять лет назад! – бурчит седой старейшина рядом с хозяином. – Не из-за них ли его тогда выкинули в пустыне?

Волна смеха пробегает по залу, и оттого, что в нем не слышится звонкого голоса Анны, Дику не легче.

– Я все равно улечу.

Он и сам не ожидал, что его голос прозвучит так громко.

– Разговор окончен, – произносит Штефан.

– …траурные костры в память о жертвах эпидемии… – говорит Катрина.

Дик шагает сквозь нее, снова заставив умолкнуть.

Ветер забирается под рубаху и в волосы, мелкие крупинки песка оседают на теле. Песок здесь повсюду: в воздухе, в волосах, в постели, сколько ее ни перетряхивай. Для них земля – она под ногами. Требует к себе внимания, заботы, сил и упорства. Предки Анны укротили этот клочок, шаг за шагом отвоевывая у пустыни, и всю жизнь отстаивали его, завещав детям и внукам эту войну. Анна ее продолжит. Но не Дик. Это не его поле боя. И никогда не было.

Сильного ветра сегодня нет, значит, купол опускать не будут. Уютный свет окон и тепло остались позади. Но Дик ищет другие огни, рассыпанные в небе. Такие далекие и близкие, даже созвездия тут чужие. Может, его и правда вытолкнули в люк какого-то пролетающего мимо корабля?

– Прости.

Анна догоняет его и кладет руку на плечо, как раньше, в детстве. Когда мечтать еще было не запрещено.

– Я все равно улечу, – повторяет он.

– Ну и дурак, – отвечает она беззлобно.

– Анна, ну зачем я вам тут? Твой отец прав, я только все порчу.

– У тебя получится. Нужно просто немного больше времени. И упорства. С твоей стороны.

– Допустим, у меня получится. И что я буду делать? Грядки пропалывать? Купол поднимать и опускать? Стену охранять?

– Что плохого в этой работе? Мы тут планету терраформируем! Меняем мир вокруг! Это важнее всяких там…

– Ну давай, и ты скажи. Сказочек. Ты, кстати, знаешь, откуда взялось слово «терраформирование»? Оно двусоставное, второй корень от слова «форма», а первый, «терра», по некоторым источникам означает…

– «Земля». Я знаю, Дик. Не ты один знаешь старые легенды. Ты забыл самое главное. Это всего лишь слова. Мне кажется, ты… потерялся. Не тогда в пустыне. Здесь. Может, я зря поощряла эти твои интересы. Легенды – это, конечно, прекрасно… Но за ними ты не видишь того, что происходит прямо здесь и сейчас.

– Без прошлого нет будущего, Анна… Понимаешь, я чувствую, это что-то важное. Оно не здесь. Там.

Анна резко отворачивается, воздух бьет Дика по лицу.

– Может, я тоже хочу путешествовать! Может, мне тоже интересно! Все то, что ты годами рассказывал! Но здесь у меня есть работа. И да, мечта!

– Завидую. Хотел бы я знать, где мое место.

– Тебе уже нашли место, – произносит она с горечью. – Что мешает его занять?

Она уходит, не оборачиваясь. Как он хочет, чтобы она поняла! Анна – первая, чье лицо он увидел тогда, десять лет назад, очнувшись. Ее лицо в обрамлении копны непослушных рыжих волос. Ее улыбка – как солнце, когда оно еще не жжет, а только греет. Она всегда вступалась за него, помогала обуздать тяжелые фермерские машины и учила обходиться с животными. Если бы не она, он бы тут и года не протянул. А теперь он собирается бросить Анну. Оставить позади, как отжитую часть истории, потому что другая история его зовет. Но если быть честным с собой, та история была раньше, и он должен, обязан выбрать ее. Его лишили и этого шанса! Как он может выбрать, если выбора нет?

Дик бредет мимо птичника и кладбища испорченной техники, перед ним вырастает восточная стена – темная, из прочного материала, при ближайшем рассмотрении закрывающая и небо и землю. Дику не нравятся стены. Община спрятана в них, как Карл прячет в коробку пойманных зверюшек и держит там, пока не издохнут. Это не защита, а тюрьма.

Втайне от взрослых дети играют в «выберись за стену». Кто дальше всех – тот победил. В эту игру, в отличие от прочих, Дика принимали, когда он был маленьким. Там, за пределами, с ним было интересно. Множество подкопов до сих пор спрятано там же, ими пользуются уже другие поколения озорников.

Дик здесь все облазил, когда искал лучшее место, где ловится сигнал межзвездной Сети. Нашел он кое-что другое. Ровно посреди одного из проходов, обрушенного и занесенного песком с другого конца. Выхода наружу там нет, поэтому никто туда не суется. Дик отодвигает старую проржавленную пластину, пролезает внутрь на четвереньках и подтягивает пластину обратно. Глаза какое-то время привыкают к убаюкивающим темноте и тишине. Вперед, ощупывая стену изнутри. Она хранит общину от того, что снаружи, а его единственную тайну прячет в себе. Когда рука проваливается в небольшое углубление, Дик шарит и натыкается на сверток. Включает и пристраивает на лоб маленький фонарик. Вытаскивает, разворачивает… и вспоминает, как дышать. Потому что теперь можно, с ней все в порядке.

Десять лет назад, когда его нашли и принесли в дом Штефана, Дик сутки пролежал в позе эмбриона, с такой силой прижимая руки к груди, что хватку не могли разжать двое взрослых мужчин! Когда он пришел в себя, так и не выпускал из рук какие-то грязные тряпки. И только Анна, с ее улыбкой и участием, Анна, которая принесла ему воды и первая услышала его имя, узнала тайну. И сохранила, с одним условием. Позже они стояли у костра одни, без взрослых, сжигая Диковы вещи, и он бросил в костер сверток. Анна похлопала его по плечу – так надо, – а он боялся посмотреть ей в глаза. Потому что обманул. Он не уничтожил книгу.

Строго говоря, он не нарушил обещания, ведь в общине ее больше нет, она спрятана в стене, между «тут» и «там». Дик приходит сюда, только чтобы проверить ее, убедиться, что с ней все в порядке.

Дик разворачивает несколько слоев тряпья и освобождает книгу. Запах истории. Хрупкость страниц почти жжет пальцы. Он помнит свой страх, когда узнал в школе, что книги убивают. Сначала у тебя выпадут волосы, потом кровь польется из всех отверстий, и, наконец, тебя вытошнит собственными внутренностями. Не это ли случилось с его родной общиной, думал тогда Дик. Они все умерли? А он принес бомбу замедленного действия в другое место? Но тогда… почему он выжил?

– Бумага коварна! – говорил учитель. – Она может прятать смерть очень долго! Как только откроете книгу – дни ваши сочтены!

Но Дик ее открывал не единожды, еще до того, как узнал! Он с ужасом ждал проявления симптомов, но пару недель спустя вдруг понял, что, хотя на фоне остальных детей он не такой крепкий и здоровый, вообще-то умирать не собирается. Тогда, превозмогая страх, он обратил внимание на то, что в книге написано.

Это была история. Но не та, которую рассказывают в школе и в головизоре, не та, что лежит в открытом доступе в Сети… Это была история исхода и великого путешествия. История, откуда-то настолько знакомая, что Дик без труда угадывал, что будет дальше. Словно кто-то уже рассказывал ему об этом или читал… давно, в другой жизни. И еще откуда-то Дик знал, что все в этой книге было на самом деле – как Катрина рассказывает в новостях. Он пытался разобраться в этом тексте самостоятельно,